"Сергей Галихин. Прости?" - читать интересную книгу автора

вашего ареста. Я принес картину Милявского "Девушка в саду", серебряную
брошь...
- Попали? - усмехнулся второй сын Пешкина, не дав договорить гостю. -
Которые он украл, когда засадил их хозяина!
- Что, совесть замучила? - язвительно вставил младший брат профессора.
- Решил, что отдаст и на том свете зачтётся?
- Нет. Не решил. Он не мог отдать раньше. Боялся этим испортить жизнь
своей семье.
- А испортить жизнь тысячам невиновных, которых он посадил в тюрьму, не
боялся?
- Он всю жизнь служил во внешней разведке. Для него эта работа и была
жизнью. Его подпись ничего не меняла, всё уже решили за него.
- Меняла не меняла! - зашелся праведным гневом младший брат Пешкина.
- Он испугался! А за его трусость страдали другие! Такие как он всю
жизнь живут за чужой спиной. Когда страна воевала, он в тылу сидел. Мы с
голоду пухли, а в его семье маслице не переводилось!
- Зачем вы так? - сокрушенно оправдывался Алёшка. - Бабушка, в 34-м
спасла семьдесят шесть детей в Казахстане. Через стеклянную трубочку,
отсасывая из их горла дифтеритную плёночку. Дед столько раз жизнью
рисковал, что вам десяти жизней не хватит.
- Жизнью... Чьей жизнью?! - не унимался младший брат.
- Цыц! - крикнул молчавший до этого Пешкин, стукнув кулаком по столу.
Да так сильно, что цветы чуть не выпрыгнули из вазы. - Разошелся!
Может, забыл про заговор физиков?
- Но... - собрался оправдываться младший брат. Ему не позволил старший.
- Вот и помалкивай! Молодой человек, пройдемте в мой кабинет.
У окна стоял большой дубовый стол, на нем -зелёная лампа. В кабинете
профессора Алёшка увидел много книг, в основном по медицине. Книги были
везде: в шкафах, на столе, на подоконнике.
- Да. Жизнь они мне, конечно, попортили, - сказал Пешкин. - Но на
твоего деда я зла не держу. По его глазам было видно, как ему это всё
противно. Ведь он, на самом деле, разведчик. А на разговоры эти плюнь. Я в
жизни еще и не такое слышал.
- Да, всё понятно, - сказал Алешка. - Может, по этому дед сам и не
смог, попросил меня все отдать.
- Как он?
- Вчера умер.
- Годы... - вздохнул Пешкин. - Ты сказал, что принес брошь.
- Да. Вот она, - Алёшка достал из кармана серебряную брошку, украшенную
разноцветными камушками, и положил на стол.
Пешкин протянул к ней заметно подрагивающую руку. Губы его дрогнули, на
глазах навернулась слеза.
- Вот за это спасибо. Эту брошь мама подарила Любушке, жене моей,
покойнице, на свадьбу. Да-а. Хорошее дело ты делаешь. И прости за то, что
услышал.
- Вам ли просить прощение?
- Не тебе отвечать за деда. От того, что они сказали, даже мне стало
противно.
Через десять минут Алёшка и Пешкин вышли из кабинета. Когда они
проходили мимо гостиной, кто-то, из сидящих там, бросил вслед: