"Сергей Галихин. Последний хранитель вечности" - читать интересную книгу автора

Как у вас сейчас говорят - разборки. Посмотрите, сколько это доставило
вам боли и страданий. Вас вовлекли хитростью, не спросили согласия и
говорят, что кроме вас некому. Неслыханно! Все у них есть. И кому, и за
что...
Вас просто подставили, не хотят рисковать своими людьми. Придумали,
какие-то правила... Для меня нет правил! Да вы и сами все понимаете, что я
вам, как маленькому, объясняю. Как только вы отдадите меч, все сразу же
кончится.
Мама поправится, женитесь на Лене, нарожаете ребятишек. Вот с Сергеем,
к сожалению, помочь не могу, он уже гнить начал. Да, с работой тоже все
будет хорошо. Через какой-то месяц станете коммерческим директором. Я
гарантирую!
Гость говорил негромко, вкрадчиво и убедительно. Паша слушал молча, не
задавая вопросов. Если бы гость прислушался, то мог бы услышать, как
скрипят его зубы. Васильков, может, не до конца понимал смысл последних
событий, но в том, что его сейчас "разводят", сомнений не было. Это первое
из новых чувств, приобретенных им в торговле.
Капюшон все говорил и говорил. Казалось его словарный запас настолько
велик, что у вечности не хватит времени. Васильков вдруг встал и вышел из
кухни. Когда он вернулся, в его руках был меч.
- Вы про него говорили? - поинтересовался Паша и, держа меч на двух
ладонях, сел на прежнее место.
- Да, именно о нем, - без какой-либо откровенной реакции подтвердил
гость.
- Я не против. Он твой, - сказал Паша, осторожно, что бы не пораниться,
беря меч правой рукой за лезвие, - владей же им, - и положил на стол ближе
к гостю.
Тот, еле заметно скривившись от боли, причиненной недосказанной фразой,
ждал ее окончания. Паша молчал. Он держал бесконечную паузу, глядя в глаза
дьяволу, и видел в них боль. Первый раз в жизни боль другого доставляла
Василькову нечто вроде удовольствия.
- Ну что же ты?
- Хм... - с кривой улыбкой хмыкнул капюшон и, уронив голову, закрыл
глаза.
- Я всегда говорил, что люди очень жестоки. Так наслаждаться чужим
страданием.
- Теперь ты понял, каково было мне? - сказал Паша, растягивая слова. В
его голосе не было вопроса, скорее утверждение.
- Ты... пыль на ветру. А я князь тьмы! Нехорошо так с князем, - сказал
гость и поднял голову. - Я отомщу.
В его голосе не было угрозы, скорее насмешка.
- Тогда умрешь, - ответил Паша.
Его лицо вдруг преобразилось. В нем появились злость и решительность.
Уверенность, что есть шанс на победу.
- Я и есть... - гость подался всем телом вперед, - СМЕРТЬ, - почти
прошептал он последнее слово, вплотную глядя в лицо Паше и захихикал.
В подъезде громко хлопнула дверь и пьяный голос невнятно заорал песню
"Ой, мороз, мороз...".
- Ну, мне пора, - неожиданно сказал гость с неизменной улыбкой обаяшки.
- Обещал на пять минут, а сам...