"Мария Галина. Прощай, мой ангел " - читать интересную книгу автора

- Какой адрес? Он на станции очистки работает... Вот и весь адрес.
- Так он, небось, днем работает... Где я его сейчас найду?
- Ну, спросишь там... Лесь, ну, пожалуйста... Ты ж там свой, тебе
скажут.
- Какой я свой - теперь-то...
Комбайнер на экране благодарил за доверие, рассказывал, как осваивал
сложную машину и предлагал поделиться опытом... Кто-то за моей спиной
пробормотал сквозь зубы "обезьяна дрессированная". Я обернулся - какой-то
молодой парень, лица в темноте не видно.
- Как я работать буду? - ныл Ким. - Считать как? Когда душа об нем
болит... об паразите этом...
Я помолчал, потом проговорил:
- Ладно... Но ничего не обещаю...
- А и не надо, - обрадовался Ким.
Комбайнера сменил парижский губернатор, опять что-то там про
уборочную - его я уже не слушал.


* * *

Отвык я от Нижнего Города - все тут не так, даже лифты в муниципалках.
Просто-напросто железные клети, и тянут их самые элементарные тросы.
Почему-то они все время выходят у них из строя, эти лифты.
У винного ларька толклась компания подростков - все затянуты в черные
кожаные куртки, все подстрижены чуть не наголо, даже девчонки, голоса у
всех возбужденные, чуть визгливые. Я прошел мимо них беспрепятственно, хотя
кто-то и свистел мне вслед. Но я был хоть и чужак, но свой чужак. Попадись
им мажор, подумал я, живым бы он отсюда не ушел. И чего хотеть - согнали
всех с низким ИТ в один район... А с другой стороны - где-то же они должны
жить.
Никакой особой ностальгии у меня не было - только странное чувство
узнавания, когда все кажется знакомым и одновременно немножко не таким.
Я выбрал в крохотном скверике скамейку почище и присел - подумать,
осмотреться. Жара последние месяцы стояла невыносимая - даже в сумерках
было видно, как по руслу Днепра расползаются языки отмелей, а от них
тянется пышная зеленая муть. Берега поросли ивняком.
И тут я увидел церковь. Пожалуй, только на Подоле и встретишь
действующие церкви - остальные превращены в музеи истории атеизма, в
Софиевском соборе на всеобщее обозрение выставлены орудия пытки - с тех еще
времен, когда в Испании действовала катакомбная инквизиция. Потом-то мажоры
ее поприжали. Жестокость им претит - что верно, то верно.
Из распахнутых двустворчатых дверей на брусчатку падала заплата света.
Я поднялся со скамейки и направился туда.
Этой церкви самое меньшее лет четыреста - а если верить учебникам
истории, то и больше. Построена она в честь отражения нашествия. Вот он -
князь Василий, избавитель наш, основатель правящей династии, его лик сияет
с настенной росписи, и крылья за спиной вздыбились, точно паруса
прогулочной яхты. А в правом верхнем углу Ярослав-заступник, прямой его
потомок, а вон и гетман Богдан, приведший все северные области под руку
мажоров - могучий человек, не уступающий Ярославу ни ростом, ни статью. И