"Мария Галина. Курортная зона (Повесть в рассказах)" - читать интересную книгу автора

Жениха надо брать из хорошей семьи. Нонка вообще-то взяла бы из любой,
но жених - такая штука... В общем, неизвестно, где его взять. Старшая
сестра, правда, взяла где-то, и теперь у Нонки племянник, но старшая - та в
маму и берет все что угодно откуда угодно, а Нонка - та в папу. Он хоть и
глуховатый, но тихий. А у Нонки вид такой, будто на нее только что долго
кричали. И задница у нее большая, но какая-то расплывчатая. Вот и привезли
Нонку из Москвы в Одессу. То ли надеялись, что она сойдет здесь за
экзотику, то ли - что выделится на местном культурном фоне. Интеллигентные
девушки тоже на дороге не валяются, но в Москве их больше, наверное...
Нонка сидит на даче у тети Фиры и пьет чай. У тети Фиры чай -
единственное, что можно получить в неограниченном количестве, потому что
копейка рубль бережет и пирог выдается порционно - по количеству
участников. Ленка тоже пьет чай у тети Фиры, но она пришла со своей дачи и
потому сыта. А Нонка тут живет. Вот уже и с лица спала.
Воздух пахнет пенками от варенья, сквозь листву процеживается ровный
свет.
- Очень хороший мальчик, - говорит Ленкина мама и заговорщически
подмигивает Нонкиной маме. - Очень культурный. Он не может спать без
Пушкина. У него Пушкин - настольная книга. На тумбочке лежит. Почитает на
ночь и уснет.
- А сколько ему лет? - деловито спрашивает Нонкина мама.
- Тридцать пять, - неуверенно отвечает Ленкина.
- И так ни разу и не женился?
- Он никого не может себе найти. Он говорит - эти одесские кобылы
такие приземленные...
У Нонки туманятся глаза. В женщине главное - духовность. Пушкин,
правда, этот... Немного слишком, нет?
- На концерт, три билета, - Ленкина мама поворачивается к Ленке. -
Лена, ты пойдешь с ними. А то он еще подумает, что это смотрины.
Нонка вздыхает. Она бы съела еще кусок торта, но торт нормирован. Она
тете Фире - седьмая вода на киселе, и та не слишком-то старается. У тети
Фиры есть своя внучка - тоже из Москвы и тоже приезжает. Помоложе Нонки
чуть не в два раза, ну в полтора - это я загнула. И уже в компьютере. Это
новая загадочная каста - сидящие в компьютере. Это - белая кость,
экспортный вариант. "Вы в компьютере? Ах, еще нет?.." "Хороший мальчик, и
уже в компьютере".
Солнечные лучи меняют угол наклона, боковые листья начинают
просвечивать.
- Мой Зяма всегда говорил, - это тетя Фира, - семья должна быть
приличной. Все остальное приложится. Он и меня так выбрал.
- И не ошибся, - гордо говорит дядя Зяма. Сухощавый, лысый, он парит
над стремянкой, и в ведерко на его шее сыплются поздние вишни. - С тех пор
как вы переехали, - говорит он из горних высей Ленкиной маме, - я просто
разорился. Раньше я к вам ездил на одном троллейбусе - четыре копейки. А
теперь на двух трамваях - шесть копеек получается. Это уже совсем другое
дело.
- Вова его зовут, Вова. Неважно, чей он сын, важно, чей он племянник.
Он племянник профессора Сокольской. Я за нее ручаюсь. Очень порядочная
женщина.
- А она - наш человек? - кричит со стремянки дядя Зяма.