"Мария Галина. Курортная зона (Повесть в рассказах)" - читать интересную книгу автора

приятеля и слишком долго с ним разговаривал... Она едет в трамвае на дачу и
думает, что завтра они еще увидятся. Рядом, на спинке сиденья, на-корябана
унылая морда с оттопыренными ушами и надпись: "Харя Кришны". Трамвай едет
вдоль моря, и видно, как под фонарями на скамейках, обнявшись, сидят
парочки. Листва в ртутном свете отливает лаковой зеленью. Скоро все
изменится, жизнь настанет иная - счастливая и наполненная. И не будет
больше долгих одиноких вечеров. И снег не будет сыпаться за шиворот, а
будет всегда лето и море, и вокруг фонарей будет кружиться летучее
зверье...
- Она так мучается, так мучается, - говорит тетя Фира шепотом. -
Глядеть на нее страшно. Она боится выйти с участка - вдруг он придет.
Вова не придет. Он сказал своей тете - профессору Сокольской: "Эта
музейная редкость не для меня". И об этом уже знают все - и Ленкина мама, и
Ленка, и тетя Фира.
Одна Нонка не знает.
- Ну скажи же ей что-нибудь, - говорит тетя Фира.
- Он уехал в командировку! - радостно заявляет Ленкина мама. - Но он
обязательно, обязательно придет проводить тебя к поезду.
Простите меня, Бога ради, что я над вами смеюсь. Все надежды гибнут,
как одна, и моя в том числе. Какая разница, что у Вовы лысина, и говорит он
с выраженным южнорусским акцентом, и за полчаса рассказал пять анекдотов?
Какая разница, что послужило причиной твоих сердечных мук? Ведь сердце
всегда болит одинаково...
...Тетя Фира наклоняется к Ленкиной маме:
- Слушай, говори тише. Там Риточка лежит, в задней комнате.
- Как лежит? - пугается Ленкина мама. - Она что, заболела?
- Да нет, ее просто тошнит.
- Как, неужели уже? - Ленкина мама явно оживляется.
- Какое там "уже"! - кричит тетя Фира. - Ее тошнит! Ее рвет! Она вчера
весь вечер говорила с Котей Гительмахером. Говорила, говорила, а теперь ее
с утра тошнит - от умственного перенапряжения.
Нонка все-таки вышла замуж. Но не в Одессе, а в Москве. За
разведенного программиста. Они сменялись с ее мамой и поселились в очень
хорошей квартире в сталинском доме. Родили двух детей. А потом уехали в
Америку. Ленка видела Нонкину фотографию за рулем собственной машины. Нонка
так вжалась в сиденье и вцепилась в руль, будто эту машину вот-вот у нее
отберут. Риточка тоже вышла замуж. Но уже в Тель-Авиве. Котя Гительмахер,
от которого ее тошнило, тоже собирается уезжать. А дядя Зяма умер. Те, кто
при этом был, говорят, что его на улице окружили цыгане. Непонятно, чего
они от него хотели - может, денег выпрашивали. Он кричал, махал на них
палкой, а потом упал и умер. На улице Гоголя, неподалеку от прикрученной к
дому жестяной таблички: "Ремонт и изготовление импортных зонтиков во дворе
напротив".


О ТЕМНЫХ И СВЕТЛЫХ СИЛАХ

Окошко, куда влетело нечто, было на втором этаже. Что влетело,
непонятно, но дыра осталась. Круглая такая, с оплавленными краями. Ленка,
когда с собакой гуляла, ходила на эту дырку смотреть. А старушка, которая