"Мария Галина. Дагор" - читать интересную книгу автора

incursio infernalis adversarii...
Капли святой воды упали на грудь больного, на приникшее к этой груди
сморщенное тельце. Личико обернулось к священнику. Желтые глаза открылись.
- Перестань брызгать на меня водой, старик!
Отец Игнасио опустился на табурет у постели больного. Голова кружилась.
Больной лежал, закрыв глаза; грудь его мерно вздымалась, и вздымалось
вместе с ней крохотное тельце; вернее, верхняя его половина. Остальное, что
бы это ни было, вросло в плоть человека, и лишь воспаленный валик мышц
указывал, где начинается одно и кончается другое.
Сам же пришелец выглядел лучше, чем в момент их первой встречи, лицо
было спокойным и мирным, впалые щеки чуть порозовели.
- Вам надо отдохнуть, отец мой, - тихо, но твердо сказала Мэри.
Она стояла рядом, в руках ее дымилась миска с супом.
Отец Игнасио тяжело встал.
- Быть может... - сказал он неожиданно для себя, - лучше дать ему
умереть.
- Вы же, - Мэри укоризненно качнула головой, - дали клятву.
- Я давал клятву исцелять людей, а не демонов, - сказал он, и побрел
наружу. Краем глаза он видел, как Мэри склонилась над постелью.
Старик сидел у входа в часовню, словно надеялся, что место, где раньше
обитал Бог больших белых людей и посейчас способно защитить от зла.
- Твой Бог не помог тебе? - скорбно заметил он.
Отец Игнасио скорбно покачал головой и в свою очередь присел на пороге
рядом с черным. От старика пахло, против всех ожиданий, сухим деревом.
- Я не боюсь, - сказал старик, - мне скоро уходить в другие края. А вот
тебе и белой женщине надо бежать отсюда.
- Я служу Богу, - сказал отец Игнасио, - а Он поручил мне быть здесь.
- Тогда ты погибнешь, - философски сказал старик, - и ты, и она. Ты
тоже старик, но она молода. Белая. Молодая. Красивая. Жалко.
- Она готова к испытаниям. Она тоже служит Богу.
- Невеста вашего Бога, да? Она мне так сказала - невеста. Но Бог ушел.
Бросил ее. Если она больше не невеста Бога, то кто ее возьмет, а, мой
бессильный друг?
Это не он говорит, в ужасе подумал отец Игнасио, это я, я сам, он всего
лишь туземец, он не знает таких слов, таких речей.
- Изыди, - пробормотал он.
Старик молча глядел на него, обнажив в ухмылке розовые десны.


*

Он молился, упав на колени, на жестком полу часовни, а, когда встал, то
ощутил странную опустошенность. На непривычно легких ногах он дошел до
госпиталя, откинул москитный полог и заглянул внутрь. Больной спал. Одна
рука его лежала на груди, будто защищая что-то. Другой он сжимал руку Мэри.
Увидев отца Игнасио, она слабо улыбнулась, прижала палец к губам и осторожно
высвободилась. Он смотрел, как она идет меж пустыми койками - бледная,
коренастая, не знавшая любви.
- Он приходил в сознание, - сказала она, выйдя за порог. И назвал себя.
Его зовут Глан.