"Марина Галкина. Одна на краю света " - читать интересную книгу автора

этакая сумка-баул, перекидываю ее через одно плечо, на другое взваливаю каяк
и трогаюсь в обратный путь по долине.
Через сотню метров понимаю, насколько тяжело идти с каяком на плече,
когда дует сильный ветер. Боковой ветер начинает раскачивать каяк, тебя
ведет куда-то в сторону. Временами он разворачивает каяк поперек и мне
приходится прилагать неимоверные усилия, чтобы выправить его по ветру.
Мешает котелок, кажется, каяк не отцентрован по весу, то есть середина лодки
не совпадает с центром тяжести. Вместо того, чтобы сжимать в кулаке трубу
упора, лежащего на плече, приходится просовывать руку далеко в нос,
балансируя ею там, и нести каяк, как воду на коромысле, причем в любой
момент каяк может соскользнуть от сильного порыва.
Но я понимаю, что это только первые метры, здесь еще встречаются
каменистые участки, а дальше, на просторе осоковой тундры, все пойдет как по
маслу.
Стемнело так, что с трудом различаю впереди оптимальный путь без
камней. Луна уже взошла, но пока я нахожусь в узком ущелье, в лунной тени.
Дотягиваю до края каменистых полей, с облегчением скидываю ношу, тяну каяк
за собой по траве на вытянутой руке, за кусок чалочной веревки, настолько
короткой, что от усилия приподнимается нос судна. Вскоре снова вступаю на
участок с отдельными, заросшими мхом камнями, лавирую между ними, изредка
слышу посвист трущейся о каменный край "шкуры", от которого сжимается
сердце. Наконец, не выдержав этих звуков, снова взваливаю каяк на порядком
уставшее правое плечо - нести каяк у меня получалось только на правом плече.
На левом лодка даже не держалась, как я ни попробовала это сделать.
Когда вышла на широкую долину, мне открылись феерические,
фантастические пейзажи. В темноте, в лунном сиянии, при движении против
усиливающегося встречного ветра, перевал для моего восприятия стал
совершенно иным. Меня окружала какая-то блестящая темнота. Блеск шел от
заболоченных пространств, от глади далеких озер, от скальных граней,
казалось, он шел даже от острого, выбивающего слезу, ледяного ветра.
Я монотонно двигалась вперед, таща за собой каяк все так же, на
вытянутой руке, правда, держась теперь за срывную петлю "юбки", продетой
через обвязку, что таким образом немного удлиняло тягловый повод. Но все
равно это было неэкономично, я шла, скособочившись, давно пора было
остановиться, сделать из обвязки нормальную длинную лямку-петлю, но я никак
не могла сделать над собой усилие, чтобы переменить автоматический ход на
другое действие. Меня неудержимо клонило в сон, было зябко. Окружающие
безграничные в ночи расстояния будто поглощали и гипнотизировали меня.
"Сейчас, сейчас дойду до какой-нибудь кочки, там сяду и развяжу
обвязку, сделаю нормальную тягловую лямку", - твердила я про себя и
заторможенно шла дальше.
На сухом возвышении я положила каяк, загородившись им от ветра,
калачиком свернулась подле, натянула на голову капюшон. Спать. Очень
хотелось спать. Заворожено глядя на мутный диск луны в ореоле, я
чувствовала, несмотря на заледеневшие, так и не согревшиеся от движения
ноги, как хорошо мне здесь. Может быть, так и замерзают люди... Ну уж нет! Я
вскочила, стряхнув оцепенение, и, не перевязывая веревки, побежала дальше.
Ноги проваливались до ледяной твердости вечной мерзлоты, выбрав кочку
побольше, переминаясь на ней с ноги на ногу, чтобы хоть ненадолго не
погружаться в холод, я, не сумев развязать крепко, на совесть затянутый