"Иштван Галл. Первоапрельский дурак " - читать интересную книгу автора

безоглядно. Самоуверенное утверждение, ценность слов девальвируются. Что ж,
прикинемся несерьезными! И, встав на голову, будем говорить с ним в таком
положении о том, что нас волнует всерьез".
И в самом деле, прозаика в этом цикле новелл занимают вопросы крайне
важные и актуальные. В рассказе "С богом", например, журналист встречается в
предрождественский день с загадочным незнакомцем, задумавшим осчастливить
человечество - установить наконец мир на земле, но, замотанный текучкой,
газетчик даже в столь важном деле мыслит привычными бюрократическими
шаблонами... Однако не будем предрекать событий, о которых читатель узнает и
сам. Суть в том, внушает нам этим рассказом автор, что мы глубоко
заблуждаемся, если полагаем, что судьба мира зависит не от нас, не от
каждого конкретно жителя планеты, но исключительно от высших "инстанций".
Рассказ "Кафф-ка" (ироническое переосмысление известной новеллы Ф. Кафки
"Превращение") повествует о перевоплотившемся еще при жизни в собственную
скульптуру писателе. Это великолепная сатира на оторвавшегося от реальности,
от запросов времени и почивающего на лаврах деятеля искусства. "Крупная
авантюра" написана в юмористическом ключе, но также с серьезным подтекстом:
встреча двух бывших однокашников, по-разному устроившихся в жизни (один из
них выбрал себе путь полегче, другой не отступил перед трудностями),
выливается в столкновение жизненных позиций, романтических идеалов юности и
мелочных забот повседневности.
В повести "Первоапрельский дурак", вновь, но уже в другом ключе,
обращаясь к истории, событиям второй мировой войны, Иштван Галл создает
сатирический портрет оппозиционно настроенной к антинародному хортистскому
режиму "просвещенной" прослойки венгерской аристократии, которая, хотя и не
приемлет фашизм и войну, оказывается неспособной к решительным действиям
вследствие исторической слепоты и животной боязни "большевизма". Именно
поэтому акция Миклоша Ради, героя повести, вознамерившегося в последние дни
войны освободить свое поместье и близлежащий городок "силами западных
держав" (горстки английских и американских военнопленных), превращается в
жалкий фарс, а сам Ради оказывается на свалке истории точно так же, как и
его менее просвещенные сородичи.
Иштван Галл очень многого не успел в своей жизни. "Для прозаика, -
говорил он в присущей ему манере рассуждать о серьезном полушутя, - умереть
раньше времени - истинное несчастье. В особенности для романиста. И
поскольку я считаю себя таковым, то думаю, мне полагается долголетие. Не
дожить до пятидесяти было бы для меня трагедией: я остался бы
"незавершенным" писателем... Мне кажется, впереди у меня еще целая жизнь.
Мой письменный стол полон досье с материалами и набросками новых романов".
Он умер в 1982 году, едва дожив до пятидесяти, не успев написать
задуманные им новые романы. Однако, как в случае со всяким значительным
художником, творчество его - - независимо от количества сделанного - не
осталось незавершенным. Пусть свидетельствует об этом и настоящая книга.
В. Середа

А если бы в сорок пятом те
подоспели сюда первыми? - задал
мне вопрос Некий Умник, которому
мировая война представляется в
виде грандиозного, но небрежно