"Иштван Галл. Настройщик " - читать интересную книгу автора

скорее закончить. Но как бы мы ни спешили, работы было не меньше чем на три
дня.
Я курил в окутанном мраком дворе и с урчащим желудком смотрел на
манящие звезды. Они были далеко. А с кухни, что была в двух шагах, кисло
пахло остатками пищи, и я жадно принюхивался к этому запаху.
Потом разыскал политофицера заставы.
- Что вы хотите от повара! Он теперь сам не свой. Тут связисты у нас
работали, линию исправляли, ну и спутались с его кралей в деревне.-Лейтенант
Франтишек покачал головой. - Все они, бабы-то, одинаковы. Так и тянет их на
новенькое. А этот дурень возьми да и опрокинь на себя кастрюлю с кипящим
супом. У него, видите ли, нервы сдали!
В комнате Фридеша Франтишека стены пестрели лозунгами. На полу - завалы
газет и брошюр. Кроме бездны этой премудрости, здесь умещалась только
железная койка лейтенанта. Политофицеры в то время были в армии еще
новичками.
Мы сидели друг против друга у письменного стола я цедили кисленькое.
Когда нужно было подлить, лейтенант выдвигал ящик, где под папками что-то
позвякивало и перекатывалось.
- Видали его огород? Странный тип, - отозвался он о начальнике. -
Притащил сюда эту дамочку; она в городе-то, поди, до вечера и на улицу не
выходила. Я тут как-то зашел к ним, а она мне: "Приветик!" И правильно
делает старший лейтенант, что прячет ее от людей. И чего вас туда понесло?
От выпитого на голодный желудок комната плавно закачалась передо мной в
желтом свете настольной лампы. Днем мы надергали на кооперативном поле
сахарной свеклы, но в эту пору, в начале лета, она оказалась еще горькой.
Турнепс и того хуже, признался Франтишек. В войну он был на фронте в
трудовом батальоне. А вернувшись домой, в Шалготарьян, узнал, что жена
сошлась с каким-то башмачником. Франтишек вернул ее, но в конце концов запах
сапожной ваксы оказался для нее все же притягательней!
Кисленькое мало-помалу одолевало нас.
- Неважно! Все это пустяки, - стучал лейтенант по тумбе стола,
дребезжащей стеклянным звоном. Морщины на темном шахтерском лице его стали
резче, глаза скосились к переносице. - В научном мировоззрении женщины ни
бельмеса не понимают... Но когда-нибудь они пожалеют об этом... Еще как
пожалеют! Что толку им объяснять, что мы готовимся к решающей схватке с
империализмом. Вот в чем суть! Как сказал товарищ Сталин, от этого все
зависит! И мир на земле, и обед ваш...
Вот я и рыскал на другой день по деревне, и в дом тот пытался
проникнуть, чтобы, помня о светлом будущем, обеспечить наше жилье и на
ближайшее время.
Хозяйка приняла меня в затемненной от солнца гостиной. На ней был
желтый халатик.
- Хелена, - сказала она, протягивая руку.
Я щелкнул каблуками растоптанных грязных сапог и, элегантно согнувшись,
запечатлел на ее ручке поцелуй, какой венгры видывали разве что в фильмах с
участием Явора{4}. Дело было в шляпе: Хелена, внезапно вспыхнув, зарделась,
приоткрыла рот и облизнула пересохшие губы. Широко посаженные серые
глаза-миндалины придавали ее лицу загадочность. Она пронзила меня взглядом и
отошла, с трудом сдерживаясь, чтобы не раскачивать крутыми бедрами.
Я поднял деку рояля и тренькнул струнами - хозяйка, уже открывавшая