"Франсиско Гальван. Изумруды Кортеса " - читать интересную книгу автораотнюдь не служило к славе Кортеса и грозило совершенно незаслуженно
запятнать его доброе имя. Дело в том, что незадолго до прибытия посланцев аудиенсии в Койоакан стало известно о смерти дона Хулиана де Альдерете, королевского казначея, которого вынужден был заместить дон Алонсо де Эстрада, уроженец Сьюдад-Реаля, один из пяти чиновников, прибывших от императора. О кончине Альдерете ходило множество толков, и впрямь была она неожиданной и страшной: дон Хулиан умер от змеиного укуса. Надо сказать, что в этих жарких местах змеи весьма многочисленны и очень ядовиты. Однако распространялись слухи, что несчастный покончил с собой, растратив казну и не имея ни денег, ни энкомьенды, чтобы возместить недостачу. То была неправда, потому что Альдерете владел и землей, и индейцами и с честью носил свое высокое звание королевского казначея. Кроме того, смерть от укуса ядовитого гада - не самая сладкая смерть, и если бы какой-нибудь христианин и решился бы на такой страшный грех, как самоубийство, позабыв о том, что жизнь дана нам Всевышним и Он единственный вправе отнять у нас этот свой дар, то вряд ли бы он стал кончать с собой таким способом, как Альдерете, потому что есть множество ядов, от которых человек умирает легко и безболезненно. Нашлись и такие, кто обвинял в гибели Альдерете Кортеса, и хотя их было немного, но все они являлись людьми высокопоставленными, а потому их обвинения наделали много шума. Среди таковых был Памфило де Нарваэс. Он затаил злобу на Кортеса еще с тех самых пор, когда тот нанес ему сокрушительное поражение у Семпоаля. В тот раз Нарваэс выступил против Кортеса, собираясь арестовать его по приказу дона Диего Веласкеса. В этом Кортес имел тогда возможность повесить Нарваэса, но не сделал этого, а, напротив, помиловал его и оказал ему самый лучший прием, хотя и не позволял покинуть Веракрус, чтобы тот не начал плести заговоры. Получив новость о своем назначении и почувствовав себя более уверенно, Кортес решил, что теперь можно пригласить Нарваэса в Койоакан. Меж тем Нарваэс и некоторые другие распространяли слухи о том, что Кортес терпеть не мог Альдерете, ибо тот был человеком Веласкеса и епископа Бургосского, и что между Кортесом и Альдерете произошла крупная ссора, причиной которой были известные обстоятельства трагического бегства испанцев из Мехико, когда наше войско понесло страшные потери. Действительно, Кортес поставил Альдерете в вину то, как он себя вел во время этого отступления, и вполне могло быть, что после этого объяснения оба затаили друг на друга обиду. В тот раз Кортес поручил Альдерете с помощью дружественных индейцев починить все дороги, разрушенные во время продвижения испанского войска к Мехико. Однако казначей не выполнил просьбу Кортеса и из восьми или десяти дорог кое-как подготовил лишь одну, что вскоре обернулось против испанцев, когда им пришлось в спешном порядке отступать из столицы. Когда наши добрались до рыночной площади, самого центра Мехико, они все еще сохраняли уверенность в своей победе. Тутто они и стали жертвами коварства мешиков, которые вначале сдавали позиции без боя, чтобы усыпить бдительность неприятеля, а затем внезапно нанесли такой мощный удар, что испанцам пришлось в спешке бежать из города. Все бы обошлось, если бы мосты на дороге были починены, как этого требовал Кортес, но один из них был полуразрушен, и мы потеряли множество солдат и лошадей. В тот день многие христиане приняли |
|
|