"Пьер Гамарра. Убийце - Гонкуровская премия [D]" - читать интересную книгу автора

потом..."
Но он не встал. Его руки машинально перебирали лежавшие перед ним
бумаги, поглаживали книги, трогали авторучку, чернильницу, оловянную
пепельницу-пароходик...
От лампы с зеленым абажуром на руки падал мягкий свет.
Пальцы левой руки забарабанили по столу. Указательный палец правой руки
отбивал такт. Потом он потянулся к выключателю лампы, но тут же замер.
Пора.
Убийца стал насвистывать. Какая-то старая песенка, всплывшая в его
памяти из глубин прошлого. Только мелодия. Как же она называется? Почему
именно она вспомнилась ему? Он и сам не понимал этого. Есть вопросы, на
которые невозможно ответить.
Убийца выдвинул один из ящиков стола, приподнял перевязанную зеленой
тесьмой пачку бумаг и вынул из-под нее толстую тетрадь в картонном
переплете. На обложке крупными и жирными буквами было тщательно выведено:
"Стихи".
Убийца быстро пролистал тетрадь и остановился на последнем
стихотворении - всего несколько коротких строчек, написанных мелким четким
почерком.
Убийца прочитал вполголоса стихотворение и снова принялся насвистывать.
Немного погодя он захлопнул тетрадь и бросил ее в открытый ящик стола.
Указательный палец правой руки опять потянулся к выключателю. Лампа
погасла.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Через улицу стремглав промчалась собака. Ветер хлестал дома, рвал
электрические провода. В садах полуголые ветки сухо стучали друг о друга.
Собака, наверное, перепугалась бури.
От такого ветра и в самом деле можно с ума сойти. Яростные порывы
следовали один за другим, все сильнее становились вскрики, вопли, скрежет,
стоны. Город больше не существовал, не было домов, не было улиц. Ничего,
кроме потоков ветра, лавин разноголосого гула.
Скрипела какая-то ставня. Пожалуй, та же самая, которую Убийца слышал
раньше. А может быть, и другая. Что стоит ставне соскочить с крючка, тем
более при таком ветре, - непонятно, как еще не рухнули стены домов!
А вообще-то, если бы не ветер, в городе было спокойно - на улице ни
души.
Убийца пошел по бульвару, обсаженному липами и акациями. Белыми
акациями.
Бульвар кончился, и он свернул налево, в совершенно темную улочку.
Дорогу он знал хорошо.
Он постучал в дверь. Дом стоял в глубине тупика. Убийца постучал еще
раз. Он прислушался, но не смог уловить ни малейшего шороха. Ветер уносил
все звуки.
Вдруг дверь распахнулась, и в коридоре, слабо освещенном лампочкой,
Убийца увидал старика Мюэ.
- Простите, что я вас побеспокоил в такой поздний час, - сказал
Убийца.
Прошло несколько секунд.
По вашему, несколько секунд- чепуха? А вот посчитайте: раз, два, три,
четыре, пять... Это много времени, гораздо больше, чем кажется.