"Сдаётся кладбище" - читать интересную книгу автора (Карр Джон Диксон)Глава 17Было еще совсем темно, когда большой желтый автомобиль выехал из Нью-Йорка с Джин на заднем сиденье, спящей, но теперь видящей счастливые сны. Сай сидел за рулем, а Кристал поместилась между ним и Г. М. Боб остался с матерью. Они остановились, только чтобы купить пачку первых утренних газет, которую бросили на заднее сиденье. На Вестсайдском шоссе горели фонари, а река едва дышала запахом утра. За всю поездку было сказано едва ли десять слов. Но радостное ощущение того, что Мэннинг и его жена снова пребывают в этом мире, наполняло салон. Лицо сэра Генри Мерривейла выражало злорадное предвкушение какого-то события. Похожее выражение, только лишенное злорадства, застыло и на лице Сая, чьи мысли, казалось, витали далеко. Кристал спала, положив голову Саю на плечо. Когда они свернули с Денфорд-авеню на Элм-роуд в Мараларче, небо стало призрачно серым, а деревья приобрели четкие очертания. В воздухе чувствовалась сырость летней росы. Проехав мимо фасада длинного белого дома, машина повернула на подъездную аллею. Ряд окон слева и справа от парадной двери был освещен. Г. М. посмотрел в сторону библиотеки. — Он там, сынок. — Вероятно, с наручниками, — кивнул Сай. В продолговатой библиотеке с окнами в передней и задней стене их ждал окружной прокурор Гилберт Байлс. Он не обнаруживал никаких признаков усталости. Куполообразный частично облысевший череп, наблюдательные темные глаза, насмешливая улыбка, лицо, сужающееся к подбородку, — все это придавало ему вид терпеливого Мефистофеля. — Джин спит на ходу, — сказала Кристал, стоя в дверях. — Можно я уложу ее в постель, а потом приготовлю кофе? — Отличная идея, мисс Мэннинг, — отозвался Байлс с вежливым поклоном. Окружной прокурор стоял у стены, уставленной старыми книгами. Прямо за его локтем Сай увидел пустой промежуток там, где ранее находилась «История испанской инквизиции» Ли. Байлс держал книгу в руке, лениво перелистывая страницы. — Я искал несколько подходящих методов допроса, — объяснил он с печальным вздохом. — Но боюсь, они были бы незаконны. Это поведение, особенно учитывая тонкие голубоватые вены, вздувшиеся на висках Байлса, не обманывало никого. В любой момент он мог испустить яростный вопль и забегать по комнате. — Что касается вас, сэр Генри… — Привет, Гил, — поздоровался Г. М. с удивительной мягкостью. — Садитесь! Покуда Сай Нортон помещал газеты на свободном стуле, Г. М. сел, закинул ноги на стол и зажег вонючую сигару. — Начнем, — продолжал Байлс, взмахнув «Испанской инквизицией», — с вашего поведения в подземке в понедельник. — Не лучше ли начать с чего-нибудь другого? — вмешался новый голос. Сай слегка вздрогнул. Он не заметил у другой стены с книгами коренастую щеголеватую фигуру в кресле. Это был Хауард Беттертон с безмятежным лицом, на котором поблескивало пенсне, также не проявляющий признаков утомления. — Мы начнем с того, с чего я сказал, мистер Беттертон, — отозвался Байлс. — И не говорите мне, что я нахожусь в округе Уэстчестер. То, о чем я намерен говорить, касается города Нью-Йорка. — Как вам будет угодно, — пожал плечами адвокат. Байлс повернулся к Г. М. и ткнул в его сторону «Испанской инквизицией». — Вы испортили эту чертову подземку! Это серьезное правонарушение. Пострадали люди… — Кто именно пострадал, сынок? — Из разменной будки украли деньги. Это еще серьезнее. — Сколько именно денег, Гил? — Точная сумма составляет тридцать семь центов, но для закона это несущественно. Ваше преступление настолько серьезно… — Слушайте, Гил! — прервал Г. М. — Почему вам непременно нужно блефовать, не имея на руках козырей? Вы могли отдать меня под суд, но это не является уголовным преступлением ни по вашим, ни по нашим законам. — Значит, вы это признаете! — Байлс выглядел глубоко оскорбленным. — Больше всего меня обижает ваша неблагодарность! Знаете, кто замял эту историю? Кто вернул ваш чемодан? Полицейский департамент! Г. М. молча уставился на свою сигару. — Вы бы удивились, — обратился Байлс к Саю, будучи не в силах сдержать поток красноречия, — сколько мелочей находят дорогу к столу комиссара полиции. Чемодан этого старого негодяя был открыт, и среди предметов, скромно отмеченных словом «МОЕ», оказались вещи с его именем. — И благодаря им вы его опознали? — спросил Сай. — Он хорошо известен, будучи титулованной особой и к тому же моим другом. Тем более что в тот же день в газетах появилось интервью, где он использует термин «ублюдок» по отношению к британскому министру информации. — Но он и есть ублюдок, — проворчал Г. М. — Поэтому комиссар, — продолжал Байлс, — решил, что нам лучше забыть обо всем и вернуть чемодан анонимно. — Каким образом его вернули? — быстро осведомился Сай. — Просто втолкнули в кухонную дверь этого дома, — ответил Байлс, — когда в кухне никого не было. Я даже не знал, где остановился Г. М. В глубине души Сай думал, что полиция проделала достойную работу. Очевидно, Г. М. тоже так считал. — Я очень вам признателен, Гил. Правда, я уже догадывался об этом… — Догадывались? — Ох, сынок! Сегодня утром у бассейна, когда коп О'Кейси пришел в ярость и хотел отправить меня в кутузку, вы успокаивали его, как мать. Только слабоумный не догадался бы, что вы уже все знаете — вас выдал ваш голос. Сай припомнил сцену у бассейна и пришел к выводу, что это правда. Но Г. М. интересовало другое. — Могу я задать вам вопрос об этом чемодане, Гил? — Задавайте! — угрожающе произнес Байлс. — Когда вы возвращали чемодан, вы прислали вместе с ним револьвер 38-го калибра? Байлс закрыл глаза. — Нет, — ответил он, с усилием сдерживаясь. — Как правило, мы этого не делаем. Конечно, если бы чемодан принадлежал очень важной персоне, мы могли бы послать полицейскую дубинку или гранату со слезоточивым газом. Черт возьми! — взорвался Байлс. — Вы ожидали револьвер? — Полегче, Гил. Не рвите на груди рубашку! — Я не рву! — В качестве доказательства окружной прокурор расстегнул жилет. — Но надолго меня не хватит! — Он снова указал на Г. М. «Испанской инквизицией». — Вы окончательно рехнулись! Лицо Г. М. напоминало морду провинившегося пса. — Разумеется, Гил, — согласился он. — Можно мне задать еще один вопрос? — Нет! Хотя ладно. Спрашивайте. — Ваши бухгалтеры закончили работу над книгами в Фонде Мэннинга около половины двенадцатого ночи, не так ли? Байлс, застегивавший жилет, резко вскинул голову: — Откуда вы знаете? — Могу объяснить. — Г. М. затянулся сигарой. — Если бросить вызов янки, потребовав сделать что-то за двадцать четыре часа, он этим не ограничится и выполнит работу за двенадцать, чтобы доказать, на что способен. Не знаю почему, но это так. Байлс собирался заговорить, но снова закрыл рот. — Когда вы не позвонили мне в половине двенадцатого ночи — а у вас был телефонный номер, так как я звонил в ваш офис, — я догадался, что вы закончили аудит. Прошло ровно двенадцать часов со времени нашего пари. И я догадался о новостях. Так вы закончили, Гил? — Да! — Мэннинг мошенник? Он украл сотню тысяч? Что не так с его книгами? Кашлянув, Хауард Беттертон поднялся с кресла и подошел к столу. — Боюсь, — сказал адвокат Мэннинга, — именно это расстраивает окружного прокурора. С бухгалтерскими книгами мистера Мэннинга все в порядке. — И деньги не пропали? — Ни цента. — Как же вы меня удивили! — усмехнулся Г. М. и снова сунул в рот сигару. — Фактически, — продолжал Беттертон, — Фонд Мэннинга никогда не был в таком превосходном финансовом состоянии… Да, и еще одно! Думаю, сэр Генри и мистер Нортон, вы оба слышали о двух молодых людях — одном из Мичигана и другом из Западной Вирджинии? Сай кивнул. — Им выплачивают стипендию — одному за исследования в области музыки, а другому в области поэзии. Предполагали, будто Мэннинг объявил их стипендиатами, а деньги прикарманил. Это и побудило окружного прокурора к активным действиям. У меня при себе… — Беттертон достал лист бумаги с отпечатанным текстом, — копия письма, отправленного мистером Мэннингом мистеру Дигби Перселлу за день до своего исчезновения. Мистер Перселл — молодой человек из Мичигана. Точно такое же письмо молодому человеку из Западной Вирджинии находится в досье. Беттертон протянул бумагу Г. М., и Сай прочитал через его плечо текст: — Благодарю вас. — Беттертон забрал письмо и положил в карман. Теперь Байлс выглядел по-настоящему опасным. Он вновь обрел уверенность и мефистофельское спокойствие. Черные волосы и брови резко контрастировали с желтоватым лицом. Перелистывая страницы книги, он скользил внимательным взглядом темных глаз по лицам собравшихся. — Вы все об этом знали! — обратился Байлс к Беттертону. — Я знал, что Фонд Мэннинга в благополучном состоянии. — И поэтому не пытались бросать в меня стульями! — Я умолял вас не делать этого, сэр. Но поскольку вы настаивали… Байлс криво усмехнулся: — Настоящий заговор. — Он посмотрел на Г. М. — И вы тоже в нем участвовали! — Полегче, сынок! Придержите автобус! Я всего лишь подстрекнул вас к расследованию финансовых дел Мэннинга, так как отлично знал, что он не мошенник. — Вы намеренно сообщили мне ложную информацию! Вы сказали, что подружка Мэннинга — танцовщица с веером… — Я этого не говорил. Мэннинг сказал нечто подобное Кристал, а она распространила эти сведения. — Вы специально дали нам неправильный адрес и номер телефона! Полиция шла по ложному следу практически целый день… — Благодаря этой подружке? — Это ваша подружка, старый вы упырь! — Ох, сынок! Вы шокируете меня своими предположениями. — Вы не только препятствовали полиции в выполнении ее долга, но помогли преступнику бежать от правосудия! — Кстати, сынок, какое преступление совершил Мэннинг? Байлс сверкнул глазами. — Это мы и постараемся определить. Он шагнул назад, все еще листая книгу. — Я утверждаю, — продолжал Байлс, словно обращаясь к присяжным, — что всю суету с арестом Мэннинга затеял он сам. Кто написал письма стипендиатам с ловушкой в них? Мэннинг! Кто отправил им анонимные письма, побудившие их обратиться ко мне? Готов поклясться, что Мэннинг! Кто пустил слух, что фонд ненадежен? Снова Мэннинг! Кто практически напрашивался на арест? Мэннинг! Кто исчез, заставив нас думать, что обвинение справедливо? Мэннинг! При каждом повторении фамилии Г. М. кивал. — Все в яблочко. — Но почему? — осведомился Байлс. — Какого черта Мэннинг это проделывал? Он не может хотеть, чтобы его считали вором, даже если обвинение ложно. Это заговор, и вы с Беттертоном в нем участвуете! Если нет, то объясните, почему? — Могу объяснить, Гил. — Вот как? — Байлс с подозрением наморщил нос. — Но у меня имеется «почему» для вас. Почему вы так стараетесь запихнуть кого-нибудь в каталажку? — Ладно, — буркнул окружной прокурор, внезапно сбавив тон. — Скажу вам прямо. И он начал ходить взад-вперед по комнате. — Я угодил в передрягу. Может быть, мне не следовало в это встревать, потому что мне не нравится Мэннинг, и предоставить все Уэстчестеру, но я вмешался. Я явился в офис Мэннинга с целой армией бухгалтеров, но ничего не обнаружил. Завтра, когда мне придется отчитываться, я буду выглядеть дураком. Более того, комиссар придет в ярость. Хотя нью-йоркская полиция в этом не участвует, но теперь каждый чертов репортер думает обратное. Отрицать не имеет смысла! А когда между окружным прокурором и комиссаром полиции начинаются трения, вмешивается мэрия. — Байлс прекратил ходьбу. — И я стану козлом отпущения! Г. М. с любопытством разглядывал его сквозь сигарный дым. — Так! — пробормотал он. — И потому вы хотите бросить кого-то другого волкам? — Я этого не говорил! — Можете бросить меня, сынок. Я не стану сопротивляться, хотя мог бы. Но скажите честно: вы действительно намерены отправить меня или кого-нибудь еще в кутузку? Поколебавшись, Байлс подошел к столу, набрал воздух в легкие, протянул руку и вытянул указательный палец в дюйме от носа Г. М. — Я мог бы… — начал он и остановился, опустив руку. Байлс снова начал мерить шагами комнату. Свет разгорающейся зари падал на его расстроенное лицо с длинным носом и острым подбородком. Он подходил к книжным полкам, смотрел в окна, заглядывал в камин… — Проклятие! — Байлс швырнул в очаг «Испанскую инквизицию». — Нет, я не собираюсь этого делать. Просто я был сердит. Забудьте об этом. Он вернулся к столу, сел и опустил голову на руки. — Я знал, что вы это скажете, Гил, — сонно заговорил Г. М. — Беда в том, что на вас свалят то, в чем вы не виноваты, верно? — Да! — И полицейский комиссар в ярости? — Я же сказал… Г. М. покачал головой: — Знаете, по-моему, вам следовало бы заглянуть в утренние газеты… Нет, не начинайте чертыхаться! Сай, положите газеты на стол! Сай повиновался. — Читайте медленно и внимательно, — продолжал Г. М. — Не говорите ни слова и, ради бога, не выходите из себя, пока не дочитаете до конца. Шорохи рассвета обволакивали дом. Сай интересовался, что случилось с Кристал, которая должна была готовить кофе. Из горла окружного прокурора начали вырываться странные звуки. Сай жалел об отсутствии скрытой камеры, которая могла бы запечатлеть выражение его лица. Наконец Байлс поднялся, выпучив глаза. — Спокойно, сынок! — мягко упрекнул Г. М. Сняв ноги со стола, он бросил сигару в пепельницу. — Я не могу изложить вам это американскими газетными штампами, но это должно выглядеть примерно так. — И Г. М. заговорил странным пронзительным голосом: — Невиновность Фредерика Мэннинга была доказана окружным прокурором Байлсом, который никогда не верил инсинуациям против честности Мэннинга. «Я докажу вам!» — заявил окружной прокурор. Это была быстрейшая работа, когда-либо проделанная окружной прокуратурой… Байлс издал нечленораздельный звук. Сай ткнул Г. М. в бок: — Тайна плавательного бассейна! — Это должно быть вначале? — Конечно! — Загадка бассейна решена! — снова начал вещать Г. М. — Полицейский Алоизиус Дж. О'Кейси, простой нью-йоркский коп и ирландец с головы до пят, разгадал эту тайну, восторжествовав над британским детективом, старым пьяницей по фамилии Мерривейл, который оказался в тупике и признал свое поражение. — Господи! — простонал Байлс. — Своим триумфом О'Кейси во многом обязан окружному прокурору Байлсу, — продолжал Г. М. — Он взял с собой этого сообразительного ирландоамериканца, когда отправился обследовать бассейн. Быстрый глаз О'Кейси заметил мяч для водного поло… — Г. М. прервал чтение воображаемой газеты. — В начале статьи объясняется, как Мэннинг просунул голову в мяч. Он просто шел по дну и выбрался из бассейна, когда все смотрели на меня. Но так как мяч не позволял ему видеть, он упал и сейчас прикован к постели в результате несчастного случая. Байлс взмахнул экземпляром «Рекорд». — Но ведь все это неправда? — осведомился он. — Ох, Гил! — запротестовал Г. М., словно обращаясь к ребенку. — Конечно, неправда. Но скажите, как фамилия комиссара полиции? — Финнеган. — А мэра? — О'Доннелл. — То-то и оно, — кивнул Г. М. — Я не могу представить их скрежещущими зубами над этой статьей. А вы? Байлс судорожно глотнул: — Но эта история с мячом для водного поло — вздор! — Это не вздор, Гил, — заверил его Г. М. — У меня были сомнения, когда я ее услышал, но я посидел и подумал. Если просунуть в мяч голову, а я, кажется, вижу способ это сделать, то остальное не так уж трудно. — Его глаза злорадно блеснули. — Думаю, когда я вернусь домой, то заставлю кое-кого поломать голову. Еще одна британская тайна с исчезновением. — Вообще-то это американская тайна, — холодно заметил Байлс. — И такое случалось раньше. Вы когда-нибудь читали старую книгу «Нью-Йоркская тюрьма Тумз», изданную в 1874 году? — Нет, сынок. А ее следует прочесть? — Она есть здесь. — Байлс отошел к одной из полок и вернулся с толстым томом в выцветшем зеленом переплете. — Раньше за тюрьмой Тумз протекала река. Один заключенный бежал, напялив на голову деревянную утку. Сай Нортон стукнул кулаком по столу. — Где же ваше газетное чутье, мистер Байлс? — воскликнул он. — Прошу прощения? — Это будет нашим дополнительным сообщением! Много лет назад из Тумз бежал заключенный, спрятав голову в резиновую утку… — В деревянную! — Сделаем ее резиновой — это лучше звучит. Полицейский О'Кейси, усердно изучающий криминологию, вспомнил об этом случае. Тогда все этому поверят! — Мистер Нортон, вы ответственны за эту фантастическую кучу вранья? Сай поколебался: — Я просто подумал, что знаю, какой линии придерживается Г. М., — будто Мэннинг невиновен, и это должно быть доказано. Что касается О'Кейси… — Здесь говорится, — прервал Байлс, подобрав «Эхо», — что О'Кейси обратился к британскому аристократу, когда тот пил шампанское в клубе «Сторк». — Фактически, — усмехнулся Сай, — это произошло у прилавка с хот-догами на Гранд-Сентрал. — Понятно. Вы превзошли Ананию,[33] мистер Нортон. Что дальше? — О'Кейси изложил свою теорию при многих свидетелях. Г. М. пожал ему руку и сказал, что большая часть славы за раскрытие дела должна принадлежать ему. Тогда О'Кейси спросил, действительно ли он его раскрыл. Г. М. ответил «нет», но этого никто не слышал. Понимаете? — Возможно. Продолжайте. — О'Кейси решил, что он в самом деле разгадал тайну. Я рискнул, предполагая, что он тут же помчится со свидетелями в свой участок, а может быть, даже в главное полицейское управление. Позвонив еще раз перед уходом из студии, я узнал, что он так и сделал. Хауард Беттертон, улыбнувшись, похлопал окружного прокурора по плечу: — Мне кажется, вам лучше как можно скорее позвонить и подтвердить эту историю. Особенно ту ее часть, которая касается… э-э… несчастного случая с мистером Мэннингом. — Но я не могу этого сделать! — воскликнул Байлс. — Почему, сынок? — осведомился Г. М. — Потому что в ней нет ни слова правды! Кроме того, это неэтично и противозаконно! — Ох, Гил! — удивился Г. М. — Как же вам удается добиваться правосудия, не обходя закон? — Вы проделывали такое в Англии? И никогда не попадали за решетку? — Я попадал в полицейский участок. Судья был очень суров, но меня ни разу не приговаривали к тюремному заключению. Так что постарайтесь успокоиться. Последовала долгая пауза, во время которой Байлс стоял у стола, опираясь руками о подоконник. Его взгляд, устремленный на Г. М., выражал слишком много эмоций, чтобы их описывать. — Я уже дважды говорил вам, что вы старый сукин сын. Но я никогда не осознавал, какой вы замечательный сукин сын. Спасибо. — Он сел. — Я присоединяюсь к команде лжецов. — Отлично! — просиял Хауард Беттертон. Внезапно тон Байлса изменился: — Но я все еще не понимаю, зачем Мэннинг проделал этот трюк! Почему он практически признался, что украл деньги, хотя он их не крал? Почему он очернил себя без всякой на то необходимости? — Это я и собираюсь вам рассказать. — Г. М. взял очередную сигару и посмотрел на Беттертона. — Кристал Мэннинг давно пора принести кофе. Не возражаете помочь ей? Беттертон нахмурился: — Но в такой момент… Сай видел подобное раньше. Словно по волшебству, сонная груда костей и мяса пробуждалась и наносила удары с мощью тарана. — Выметайтесь, сынок, — приказал Г. М. — Как хотите, — подчинился Беттертон и вышел, не теряя достоинства. Г. М. склонился над столом, глядя на Байлса: — Мэннинг поступил так, потому что это был единственный способ достичь того, к чему он стремился, — разоблачить негодяя, который потом пытался убить его. В глазах Байлса мелькнуло подозрение. — Но этого человека не смогут осудить за попытку убийства, — возразил он. — Вы говорили с лейтенантом Троубриджем? Если жертва не желает давать показания… — Знаю. Дело придется замять. — Г. М. понизил голос. — Но не могли бы вы, я и Троубридж, сугубо неофициально, вывалять эту особу в грязи? — Погодите! — с тревогой запротестовал Байлс. В этот момент кто-то постучал по плечу Сая. Это оказалась Эмили, горничная Мэннингов, с осунувшимся от бессонницы лицом. — Мисс Кристал хочет вас видеть, — шепнула она. — Сожалею, но я занят. — Мисс Кристал говорит, что это очень срочно. — Эмили сжала его плечо. Если бы это был кто угодно, кроме Кристал… Терзаемый любопытством Сай последовал за Эмили из комнаты. Г. М. продолжал бормотать, склонившись вперед. — Но кто этот несостоявшийся убийца? — осведомился Байлс. — И как, во имя сатаны, Мэннинг выбрался из бассейна? — Слушайте, — сказал Г. М. |
|
|