"Луи Джеймс. Эти странные австрийцы ("Внимание: иностранцы!") " - читать интересную книгу автора

слова, например, tschechern , т. е. "пить по-чешски" (употреблять спиртные
напитки в непомерных количествах), и tschecherl (так называли грязную ложку
либо неряшливо ведущего себя за столом человека). Впрочем, именно у чехов
австрийцы научились готовить свои знаменитые клецки. Совершенно безобидный
император Фердинанд (как говорят, страдавший слабоумием), когда его отослали
в Прагу, произнес фразу, породившую сомнения в его бесхитростности, а
именно: "Я император, и я буду есть клецки". Несмотря на то, что дети
иммигрантов заполонили все школьные дворы, Вена, как и встарь, исправно
переваривает в своем чреве всё новые орды иностранцев. Благодаря полученному
в Австрии образованию, славянские дети будут владеть двумя языками, и их
потом станет невозможно отличить от венцев, которые когда-то уже прошли
через то же самое и чьи фамилии включены теперь в телефонный справочник
Вены. (Уже в 1787 году было заявлено, что ни одна венская семья "не в
состоянии указать предков - исконных венцев более чем в трех поколениях".)
Гуго Винер, знаменитый артист кабаре, в своем скетче иллюстрирует
процесс ассимиляции. Действие разворачивается в Бюро по делам иммигрантов.
Двое чиновников беседуют с турком, обратившимся в их ведомство за продлением
вида на жительство. При помощи тщательно продуманных жестов и на ломаном
немецком они задают ему вопросы: женат ли он? есть ли у него работа? где он
живет? Кто-то из сжалившихся посетителей хочет помочь им, но один из
чиновников велит ему не лезть не в свое дело. Совершенно очевидно, что турок
не понимает ни их жестов, которые только путают его, ни вопросов,
построенных в нарушение всех правил синтаксиса.
Наконец появляется еще один чиновник и, не зная, что здесь происходит,
быстро задает турку те же самые вопросы на чистом венском диалекте. К
удивлению двух первых чиновников, турок также быстро и на довольно беглом
немецком отвечает на них. "Бог ты мой! - восклицает один чиновник. - А
мы-то, чтобы он лучше понял, пытались объясняться с ним по-турецки!"

Религия

В Австрии, как и в других католических странах, набожность сосуществует
с богатством, причем всё устроено так, что христианские заповеди не мешают
австрийцам преуспевать, а заботы о мирских интересах - оставаться добрыми
христианами.
Напоминанием об их обязанностях перед церковью гражданам служит
церковный налог. Его взимают по следующему принципу: вы платите до тех пор,
пока не возьмете на себя труд (и весьма тяжелый) отказаться от него. Когда в
среде налогоплательщиков засомневались в желательности и даже этичности
подобной системы, церковных иерархов охватила паника. Замелькавшие на
экранах телевизоров епископы принялись рассказывать своим прихожанам о том,
какую полезную работу проводит церковь в сфере благотворительности и
сохранения памятников культуры. Однако их совершенно справедливые возражения
оказались не в силах уничтожить корень проблемы, т. е. растущую
непопулярность института, не учитывающего мнения своей полумиллионной
паствы, просившей о позволении принимать участие в выборе епископов, о
рукоположении в священнический сан женщин, об отмене навязываемого
священникам обета безбрачия и о "положительной оценке" церковью половой
жизни.
Верующие много столетий делили богатые запасы своего терпения и