"Север Гансовский. Черный камень (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

галактике, стартовал этот камень, миллиарды километров мчался затем в
черной пустоте, где лишь редкий атом водорода испуганно отскакивал в
сторону при его приближении, увидел голубую планету к финишу бесконечного
путешествия, и все затем, чтобы успокоиться у меня тут в шкафу. Отклонись
камень на пылинку еще там, вдалеке, его занесло бы к чужим созвездиям,
отклонись на пылинку уже в земной атмосфере, мог бы стукнуть меня в темя,
и вот уже Московская организация Союза художников недосчитывается одного
из своих членов. Странно было, что столь далеко зародившееся развитие
могло повлиять на весьма конкретную ситуацию здесь, у нас. Конечно, я
знал, что на Земле всякая причина является лишь следствием более ранней
причины, любое начало относительно, а конец условен. Понимал, что девушка,
сидящая сейчас за коктейлем в кафе гостиницы <Юность> в Москве, обязана,
быть может, своим существованием тому кокетливому взгляду, который в
третьем тысячелетии до нашей эры бросила молоденькая египтянка на молодого
пастуха, полудикого чужеземца-гиксоса. Однако все равно в камне было
что-то особенное. Ведь он мог начать полет, когда на нашей планете еще не
было человека или даже вообще жизни не было, пролетел такой путь, какого и
представить себе нельзя.
С этими мыслями начал задремывать, подтвердив себе, что завтра
обязательно в городок. Однако через какой-нибудь час в глазах у меня стало
мелькать, и, проснувшись, увидел, что комната то и дело озаряется
фиолетовым светом, как от электросварки. Встал, подошел к окну. Небо
крестят молнии, гром товарными поездами таскается взад и вперед. Какой-то
стук снаружи - ветром опрокинуло мольберт.
Утром открыл дверь, даже ближних гор не видно - все скрыто занавесами
дождя. Делать нечего. Раскочегарил <буржуйку>, благо запас хвороста был во
второй, пустой комнате, кое-как перемыкался до обеда.
Поел. Лениво достаю с полки шкафа метеорит.
И разом сдернуло скуку.
Потому что камень-то стал другим. То местечко, которое накануне
вечером было мягким, теперь выпуклилось, пожелтело и пересеклось тонкой
розоватой полосочкой.
Кровеносный сосудик!.. Жизнь!
Можете себе представить мои чувства. Перед глазами сразу телескопы
Пулковской обсерватории, антенна Бюраканской, всякие там осциллографы,
другие хитрые приборы, перед которыми обыкновенный человек, словно кошка
возле арифмометра, целые библиотеки книг с умнейшими рассуждениями. И все
задаются единственным вопросом: <Одиноки ли мы? Есть ли еще кто живой,
кроме нас, во Вселенной, на полях времени и пространства?>
А маленький кусочек у меня на ладони говорит: <Да!>
По спине мурашки, лоб и щеки загорячились. Ну, думаю, быть этой
сторожке всемирно известным музеем. Пройдут годы, тут обелиск воздвигнут
выше гор.
Взял стеклянную банку из-под борща <Воронежская смесь>, тщательно
вымыл, ошпарил, кладу туда оба кусочка метеорита. Зажег лампу, подвинул к
ней банку, чтобы зародышу теплее было. Подумал, отодвинул лампу, чтобы
зародышу не слишком жарко. Беру бумагу, записываю примерное время падения
метеорита, сходил на то место, где он об землю стукнул, определил по
памяти угол и высоту отскока - все, говорю себе, науке пригодится.
В общем, заснул поздно, проснулся рано. Глянул с койки на стол, а в