"Север Гансовский. Электрическое вдохновение (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

собирался написать по поводу очередной постановки театра. В трех рядах
позади него театральный художник думал о том, как будет выглядеть квартира
Чебоксаровых во втором действии. Холщовые драпри вызывали у него чувство
тревоги. Он поежился в своем обтрепанном пиджачке и непроизвольно громко
вздохнул, вызвав неодобрительный взгляд со стороны сидевшего рядом и
знакомого ему сотрудника райисполкома.
Изобретатель тем временем приготавливал в ложе свой аппарат. Он
повернул какой-то переключатель, отчего в машине зажегся желтый огонек,
включил шнур в штепсельную розетку и, бормоча что-то про себя, принялся
колдовать над кнопками.
А Заднепровская - Чебоксарова продолжала свирепствовать. Ее реплики
звучали, как у начинающей участницы самодеятельности. Отговорив свое, она
застывала, подобно соляному столбу.
- Ничего не чувствует, - вдруг засопел пробравшийся в ложу главреж. -
Видите, руку на сердце положила и считает, что выразила
заинтересованность. Но это только механический знак отсутствующего
переживания. Внутри-то пусто.
Изобретатель кивнул.
- А вы ее успокоили хоть?
Главный смотрел на сцену. Он покачал головой, закусив губу.
- Что вы говорите?.. Насчет успокоить. Я с ней поговорил перед
выходом. С сыном у нее, кажется, недавно что-то произошло. То ли его из
школы выгнали, не знаю. Короче, я к ней подошел и спросил, как у нее с
сыном. Она почему-то покраснела.
- Ничего, сделаем, - сказал Изобретатель. - Хоть что-нибудь она
чувствует, и я это усилю. - Он прицелился аппаратом, нажал какую-то
кнопку.
И тотчас Заднепровская сделалась приличнее. В голосе у нее зазвучали
задушевные нотки. Слова: <Как жаль, что он так неразумно тратит деньги> -
она произнесла с чувством почти искренним.
Изобретатель ни на минуту не выпускал актрису из сферы действия
аппарата. Во втором акте его усилия стали приносить заметные плоды.
Началась сцена Чебоксаровой с Кучумовым, и подлинный испуг перед бедностью
почувствовался в том, как заговорила пожилая глупая барынька с
разорившимся князьком.
Зрительный зал притих, смолкло начавшееся сперва досадное для актеров
покашливание. В паузах между репликами было слышно, как верещат
прожекторы, освещающие гостиную Чебоксаровых с зелеными, взятыми из <Марии
Стюарт> драпри. Местный автор сбросил ногу с ноги. Он с неудовольствием
ощущал, что, несмотря на явную несовременность, происходящее сейчас на
сцене против воли заинтересовывает его.
- Не знаю, - говорила Заднепровская - Чебоксарова о Василькове. -
Знаю, что он дворянин, прилично держит себя.
Главреж опять наклонился к Изобретателю.
- Общения нет, понимаете... Свое собственное состояние играет, а не
логику действия. Из себя исходит, а не из того, что на сцене делается.
Изобретатель, на узком, обезьяньем лбу которого уже выступили
бисерные капельки пота, посмотрел на главного.
- Нажать на общение?
- Ну да. Актер должен помнить, что подает не реплику, а мысль. Если