"Север Гансовский. Кристалл (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

годам и вообще свободно перемещать себя по возрастной шкале. Я,
естественно, задумался о самом себе. Мои пятьдесят мне нравились, я бы
предпочел возле них и держаться. Но вот как?.. Однако ответ напрашивался
сам собой. Год в нашем мире, год в том, и в результате ты не стареешь и не
молодеешь. Но поскольку к тому времени у меня уже все перепуталось, и я
сам не знал, в каком мире в данный момент нахожусь, я решил сократить этот
срок до одного дня. Утречком являешься в институт, заглядываешь в подвал к
Копсу, идешь к себе в отдел, занимаешься там делами либо ничего не
делаешь, а на другое утро опять та же операция. Тем более что никакой
разницы не существовало, невозможно было определить, с антимирцами ты
сейчас или со своими. Неплохо придумано, да? Сутки там, сутки здесь? Вот
так прошло целых пять лет, в институте привыкли к феоназу, большинство о
нем забыло. Заказ на тот двухоктавный капиллятор Копс, конечно, так и не
выполнил, лаборатория получила то, что ей требовалось, из литейной
мастерской. Но на шестой год им опять потребовалась большая линза. Копс
взыграл духом и еще раз со своим дурацким упрямством приступил к феоназу.
Снова шаблоны, снова та же история. Само собой разумеется, ничего не
получалось да и не могло получиться. Тогда, обозлившись, этот осел берет
мощный лазер, становится против кристалла и бьет лучом прямо в центр -
помните, я вам говорил, что таким способом он расправлялся с испорченными
линзами. На его счастье, луч пролег как раз по оптической оси. Случись
иначе, ошибись Копс хотя бы на миллиметр, ему навстречу исторгся бы
обратный луч, отправив нашего коменданта к праотцам. Но тут два луча
встретились в серединке кумысного <нечто>, раздался взрыв, и по всему
зданию посыпалась штукатурка. И это было все. Кристалл перестал
существовать, и мы с Копсом оказались на грани катастрофы.
Краснолицый умолк, вздохнул и допил остаток <лунной> в кружке.
- То есть как он перестал существовать? Вообще исчез, что ли?
Краснолицый покачал головой.
- Распался на кристаллики. Но такие, что с ними ничего нельзя было
сделать. Понимаете, сбегается народ. Копс стоит обалделый, с лазером в
руке, а феоназа нет. На станке пусто, внизу, на полу, сверкающая груда. В
момент взрыва это снова стало материальным телом, минералом. Но
рассыпалось на маленькие кусочки, на кристаллики - эти самые додекаэдрики.
К сожалению, не простые, а обладающие свойством рассыпаться дальше. Я
нагибаюсь, пробую взять один, а он у меня под пальцами рассыпается на
более мелкие. Пробую ухватить мелкий, он раздробляется уже на совсем
мельчайшие. И так до того, что последние было уже не увидать ни простым,
ни вооруженным глазом. Груда под станком сама собой таяла - оттого, что
задевали ее, от всяких мелких сотрясений и в конце концов исчезла совсем.
Но позже-то выяснилось одно печальное обстоятельство. Оказывается, Копс не
потрудился предварительно установить, на той стороне он сам или на этой.
Не подсчитал, сколько раз лазил через линзу. Проходит год, другой, третий,
мы замечаем, что комендант что-то очень хорошо выглядит. Наметившаяся
лысина на макушке исчезла, глаза поблескивают, брови, крылья носа и
кончики губ приподнялись, сам такой бодренький, подвижной. Подумали мы,
подумали и схватились за голову, потому что вспомнили историю с рыбками в
аквариуме. Вернее, я схватился, потому что Копсу к этому времени стало
как-то на все наплевать. Понимаете, вечная молодость - это одно, а когда
человек молодеет, вместо того чтобы стареть, - тут шутки плохи. Ну, думаю,