"Север Гансовский. Стальная змея (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

бы предположить, что только три стальные змеи приплыли в Ленинград. Во
всяком случае, только три их и попали в руки людей: одна - убитая старшим
сержантом милиции Зикеевым, вторая - та, которую облила серной кислотой
уборщица в Молочном институте в городе Пушкине, и третья - сдохшая от
неизвестных причин и найденная на том же Петропавловском пляже.
Два экземпляра змеи находятся сейчас в Ленинграде. Один - в
Зоологическом музее, другой - на кафедре ихтиологии биологического
факультета ЛГУ. Кафедра хотела оставить у себя и третью змею, но ее после
длительной и деликатной борьбы пришлось отдать в Институт океанологии в
Москве.
Лучше всего сохранился университетский экземпляр, так как в ЛГУ
попала змея, обнаруженная на пляже. У экземпляра, доставшегося
Зоологическому музею, голова несколько повреждена пулей из пистолета
Зикеева. А в Москве хранится, собственно говоря, только скелет anguilla
loricatus, так как его-панцирь и внутренние органы разъедены кислотой.
Число пострадавших от нападения чудовищ точно не установлено.
Предполагают, что ранены были десять или одиннадцать человек, причем сюда
нужно включить и тех, кто получил ушибы во время памятного бегства на
пляже.
Убит был, как известно, один человек.


Мы уже писали, что первая встреча ленинградцев со змеями произошла 8
июня. Над городом в тот день установилась великолепная ясная погода, и так
как голубого неба не видели уже целую неделю, желающих позагорать у
Петропавловской крепости оказалось очень много. С самого раннего утра
трамваи и автобусы через каждые пять-шесть минут высаживали возле
университетского общежития целые толпы ленинградцев. К одиннадцати часам
на пляже были разобраны все сдающиеся напрокат шезлонги и зонтики, и в
мужской раздевалке не осталось свободных мест.
Одним из дежурных на станции Освода был в тот день Саша Комов,
восемнадцатилетний парень, мускулистый и ловкий. В его задачу входило
следить, чтобы купающиеся не заплывали за линию буйков, в двадцати метрах
от берега, где на Неве начинается большая глубина. С этим Саша справлялся,
катаясь вдоль буйков на шлюпке.
Слева от него все время раздавался ровный разноголосый шум пляжа, в
котором сливались разговоры, выкрики, звуки песенок, передаваемых
радиоузлом. Справа было тихо и спокойно. Со стороны Дворцового моста
доносился смягченный расстоянием звон трамваев, и за катящейся, блещущей
под солнцем гладью могучей реки видны были подернутые жаркой синеватой
дымкой дворцы на противоположном дальнем берегу.
Саше было скучно, но купающиеся, как назло, вели себя
дисциплинированно, и никто не пытался вырваться за буйки на речной
простор. Саша только лениво пошевеливал веслами, чтобы течение не отнесло
его к Малой Невке.
В двенадцать часов он решил, что подгонит сейчас шлюпку к базе и
отдаст ее приятелю.
Когда он уже миновал заборчик, отделяющий на берегу платный пляж от
базы Освода, за его спиной вдруг раздался пронзительный, очень болезненный
и испуганный крик.