"Север Гансовский. Побег (Повесть, фантастика) (репост полной версии)" - читать интересную книгу автора

конвульсивных движений, он чуть не сорвался, почти сорвался. Серия
дерганий, рывков, и вот Стван на узком косом выступе.
Все тело дрожит. Все-таки нет ничего более бездушно-жестокого, чем
высота. Облизал губы. "Тише! Не надо ничего говорить".
Полдень застал его в полусотне метров над морем прицепившимся, как
насекомое к обрыву. Цель исчезла - только беспощадная скала и сам он,
висящий на ней. Был убежден, что погиб, приготовился в надсадный вой
вогнать весь свой ужас, когда будет падать. Одно утешало - что кратко.
Еще несколько усилий... Не потому, что хотел выше, а просто не мог
удерживаться на месте, не за что. Вдруг стало светлее, открылся смутно
колеблющийся горизонт.
Он лежал на краю плато. Тихо. Рев прибоя не в силах был подняться сюда.
Абсолютная тишина. Добрался. Влез!
Не поднимая головы, ни одного взгляда вдаль себе не позволив, пролежал
ничком полчаса, дыша в горячий камень. И начал спускаться.
Опять была бесконечность пути, непредсказуемые рывки. Но удалось как бы
отъединиться от самого себя. Это не он, не личность на стене. Просто тело
мучается, готовое упасть, а сознание-то свободно витает рядом. И если тело
рухнет, сознание спокойно проводит его до самого конца, до груды
окровавленного мяса на гальке. "Поднимался на отчаянии, слезу на безразличии".
А тело кое-как справлялось. Опять попало на площадочку, где он счел,
что кончено, надо бросаться вниз. - Э-э-эх!
Ноги чуть согнулись в коленях. Прыжок. Десятые доли секунды в полете. И
пальцы схватились за край площадочки, а внизу под ступней знакомый выступ.
Отсюда скала была уже покатой, путь легче.
Солнце упало за горизонт, когда Стван встал на обкатанные кругляши
пляжа. Без мыслей прибрел к воде. Долго пил прямо ртом, слыша, как глотки
толчками поднимаются по горлу. Упал тут же на месте, начал засыпать, и
вдруг застонал, подумав, какой страшный вызов предъявил ему этот берег.
Гнев захлестнул Ствана, давно не испытанный. Все они! Снова они,
ловкие, элегантные, остроумные, информированные, которые заняли все
удобные, интересные, престижные места на Земле. Сами сейчас болтают за
кофейным столиком на очередном заседании какой-нибудь подкомиссии, либо
сидят на премьере спектакля, летят на воздушных лыжах... Сами
наслаждаются, а он здесь, в глуши, отброшенный за полмиллиарда лет, один
перед бушующим прибоем. И завтра ему опять на стену. Туда, где ужас
высоты, даже если плотно поставил ноги и уверенно схватился руками. Они
вот так, а он вот этак!
Забегал вдоль берега перед темным провалом ночного моря, сжимая
кулаки... Назло я влезу, научусь. Назло!
Утром он опять был на стене. Опять заставил себя отключиться,
оравнодушеть к собственной судьбе.
Так продолжалось неделю. Посмотрев однажды на свое отражение в воде,
увидел, что иссох наполовину. На лице резко проступили кости черепа, глаза
сияли фанатично.
Но дальше пошло обратным ходом. Перестали кровить пальцы, взялась
наращиваться тугая округлость щек. В лазании начал даже находить
удовольствие. На стене превращался во что-то вроде хамелеона, способного
зацепиться за любую мельчайшую неровность. Приникал к камню, распределялся
на нем, почти растекался, почти прилипал.