"Север Гансовский. Побег (Повесть, фантастика) (репост полной версии)" - читать интересную книгу автора

пустой планете, и от гибели отделяют лишь граммы неравновесия. Лежит,
словно вещь, и ничего не сделать.
Боясь шевельнуться, опасаясь дрогнуть, закрыл глаза и пролежал
неподвижно, не зная сколько. Потом лоб охватило жаром, веки ярко
покраснели.
Открыл глаза и увидел стоящее над самым обрезом кратера слепящее око
солнца. Пристально, строго смотрело оно.
ОГНЕННАЯ КУПЕЛЬ
Прибыл. Нахожусь. ...Еще не было слышно, как укладывается Тиран.
Надо ждать.
Бойня стихает с закатом. Но не сразу. После того, как солнце опустилось
за край вулкана, минуту длится покой. Участники схватки будто ошеломлены -
что, неужели пора кончать? А затем последний всплеск. Кто не дожрал,
торопятся дожрать - причем и те, кого в этот же момент самих едят. Хмызник
трещит, отовсюду шум, вой, хлюпанье, вопли, рев. Кругом проламываются за
пищей, ползут к ней, бросаются, тянутся, поднимаются, на нее падают. Один
ковыляет на трех ногах, другой ухитряется взлететь на единственном
оставшемся крыле, третий, обезглавленный, судорожно бьет лапами.
Победитель дохрустывает чужую башку - у той в агонии вытаращены глаза, а в
зубах сжат и корчится кто-то еще меньший. Кровь повсюду булькает и
заливает самое дно Бойни, кровь просачивается в почву, где подбираются к
ней хищные корни хмызника. Это заключительный взрыв, после которого тишина.
С наступлением ночи я считаю, что на сегодня спасен. Только вот Тиран.
Ага!.. Треск, грохот. Колебнулась земля. Ложится...
Позавчера я видел, что сталось с Длинной Жабой, когда Тиран решил
заняться ею. Топот и рев разнеслись на километры, два гигантских тела
столкнулись, и всего через минуту треть того, что было наводящим страх
чудовищем, уже перекочевало в брюхо властителя... Оставшаяся часть была
живой и трепетала, когда тот удалялся.
Вчера видел Тирана. Спящего. Наткнулся при свете луны, вылезая из
болота. Голова была рядом, огромная, словно стол в совещательной комнате.
Из разинутой пасти несло зловонием, светились зубы, как ряд кухонных
ножей. В животе его урчало, дыхание то отбрасывало, то возвращало к носу
толстый побег хвоща. Надо было сразу отступить, но я застыл, стараясь
понять, кого же он мне напоминает. И понял - не зверя, конечно. Человека.
Какого-то деятеля, даже исторического, чей поясной портрет я ребенком
видел на стене в детском саду. Та же непомерная голова с низеньким лбом,
переразвитой челюстью и совершенно такие же маленькие, ни на что не
способные ручки. Впрочем, зачем руки, когда такие челюсти?
Еще раз содрогнулась земля - он уронил свою башку.
Можно наконец лечь в кровавое месиво почвы. Пусть снизу жрут пиявки.
Засну ненадолго, а после буду вглядываться в звезды, стараясь понять закон
их хода. Надо подумать, собраться с мыслями. Прошлой ночью мне пришло в
голову, что я бы вырвался, если б решился ходить возле кого-нибудь из
старших - около Сундука, Рогатого или самого Тирана. Это пятый день на Бойне.
Уже все потерял, что было накоплено на отмелях и скалах. Седьмой день.
Затравлен, шарахаюсь от собственной тени.
Ходить возле старших бессмысленно. Даже если увидишь солнце, то лишь на
миг, а потом опять заплутаешься. И ночное небо открывается кусочком таким
маленьким, что ничего не дает для ориентации. Кроме того, Рогатый почти не