"Север Гансовский. Побег (Повесть, фантастика) (репост полной версии)" - читать интересную книгу автора

что с помощью непостижимо сложных приборов они действительно способны
внимать ему в каждый час дня и ночи, так и пребывая постоянно за своим
высоким столом.
Небеса и твердь молчали. Значит, предполагается, что он сам себя
обеспечит. Например, будет ловить рыбу.
Бросил взгляд в сторону моря и сообразил, что ни разу в протоках не
увидел и крошечного малька. Только раковины, медузы.
Опять подошел к воде, присмотрелся к студенистой кромке у песка. Возле
самых ног она была непрозрачной, коричневой, подальше становилась белесой,
а с дальнего края, где ее колебала легкая волна, напоминала жидкое стекло.
Криль, что ли, мелкие рачки?.. Прижмет, так и за криль возьмешься.
Побаливали лодыжки, поясница. Плечи покраснели от солнца.
Прежде Стван редко рассматривал свое тело и теперь установил, что
любоваться нечем. Вялые мышцы как вата, если вообще можно было установить
их наличие. Дряблая кожа оттягивалась в любом месте и, оттянутая,
оказывалась тонкой, словно бумага. Грудь вогнутая, спина выпуклая.
Впрочем, он и раньше понимал, что его физическая суть слабее духовной.
Поднял взгляд к едва различимой голубой черточке горизонта. Ладно. А
вот сколько ему приговорено тут загорать и купаться? Если он станет
идти-идти в одном направлении, наткнется же на какой-нибудь город. Сначала
увидит сверкание высоко в небе, потом будет шагать еще неделю, приближаясь
к опорам. Начнутся чуть заметные тропочки, едва обозначенные на травах
личные посадочные площадки, и вот, пожалуйста, первые лифты...
Но где он сейчас? В какой части света хоть?
Подумав, Стван ответил себе, что в умеренном поясе уж точно. Ибо
солнце, начавшее склоняться, было вовсе не над головой, а много ниже.
Ему представилось, что окружающая местность - Нидерландские отмели
между гигантами Гаагой и Фленсбургом, где простерлись тысячи квадратных
километров без единого человеческого поселения. Но мог он быть и в Канаде
или даже на нижнем конце Американского континента. Если Канада, то
ближайший мегаполис Гудзон-Сити, а если Огненная Земля, то Мегальянес.
Он успел предпочесть Канаду Огненной Земле, потом их обоих Балтийским
отмелям у Риги, но тут ему пришло на ум, что самой идее умеренного пояса
слишком не соответствует море - жаркое, с явно тропической фауной.
- Трилобиты, - сказал он мрачно. Словечко из программы, которую школа
всовывает в человека методом суггестивного импрессирования, так что хочешь
- не хочешь, а в голове навсегда остаются Александр Македонский, Александр
Пушкин и Александр Гумбольдт, изотопы, ирокезы, таблица умножения, таблица
Менделеева, логарифмические таблицы и то, как древние люди ездили "из
варяг в греки" - энциклопедия, куча сведений, которые в жизни никогда не
требуются, а в непредсказуемые моменты сами собой вылезают наружу.
Трилобиты... Нечто тревожное было в том, что название животных с
усиками пришло непроизвольно. Как пророчество, знак со стороны. Начинало
казаться, будто с трилобитами должно быть связано что-то неприятное.
И тишина тоже беспокоила. Совсем мертвая.
Потому что нет мух, предположил он робко. Посмотрел на коричневую
подгнившую пленку планктона. Над ней решительно ничего не жужжало, не
мелькало.
Все это уже складывалось в систему. Нет птиц, рыб, насекомых, травы и
кустарников. Есть мелкое тропическое море под солнцем умеренной широты. И