"Север Гансовский. Инстинкт?" - читать интересную книгу автора

Тот же портрет. Абсолютно. Мазок в мазок, точка в точку. Не скажешь даже,
которая вещь - копия, какая - оригинал. На миг мне показалось, что пока мы
протискивались в двери, администрация музея каким-то чудодейственным
способом ту первую работу сумела перекинуть сюда.
А десятка два посетителей, включая Змтта, уставились на полотно так,
будто впервые увидели. И без запинки продолжала экскурсовод:
-...питает к своему лидеру. Но если мы вглядимся, нас не смогут не
поразить именно личностное начало, характер, который ощущаешь как нечто
физически реальное.
Сумасшедшие они тут все, что ли?
Еще зал, еще - везде знакомое изображение и ничего кроме.
Там мы дошагали до узенького коридорчика с кирпичными стенами, миновали
по нему ту часть здания, где окна были заложены кирпичом. Опять маленькие
залы с неизменным попечителем, опять:
"...господствовало мнение о невоплотимости... ...скорее символ,
отражающий..." Однако членов нашей небольшой группы, за исключением меня,
все это ничуть не озадачивало. С той же торопливостью они шагали от двери к
очередному портрету, тесно, как и в первом зале, смыкались в полукруг возле
полотна и внимательно выслушивали повторяющийся текст, то и дело переводя
взгляд с напыщенной физиономии попечителя на экскурсовода и обратно.
А у женщины, что нас вела, лицо умное, волевое, даже привлекательное,
хоть и угрюмое.
Не окончив в который уже раз начатую фразу, она вдруг сказала:
- Признательна за внимание.
Отворила дверь.
Вышли сразу на улицу.
Вот и весь музей. Она отбарабанила, как бы выполняя некий ритуал, мы,
этот ритуал поддерживая, отсмотрели. Значит, искусство здесь - и не
искусство вовсе, а так... Без содержания. Пустой обычай.
Единственное историческое сведение, которое я получил, состояло в том,
что в некое время иакатским обществом руководил человек столь авторитетный,
что целиком заполнил собой музей.
- Интересная экспозиция, - сказал я.
- Конечно. - Змтт преданно смотрел мне в глаза. - Особенно... - Замолчал.
- Что - "особенно"?
Он заметно напрягся, раздумывая.
- Особенно всё.
- Но несколько однообразны выставленные работы. Не находите?
- Очень однообразны. Смотреть не на что. Мне вдруг вспомнился люк в
вестибюле и окружающая его железная решетка. Мелькнула мысль.
Мы уже дошли до угла улицы, ведущей к скверу, я
остановился.
- А что, если пройти залы еще раз? Может быть, мы чего-то не поняли.
- Охотно. Вполне могли не понять.
Позже я заметил, что Змтту было свойственно соглашаться с любым последним
высказыванием собеседника - даже, когда око решительно противоречило
предпоследнему. И всегда он был готов делать то, что ему предлагают или о
чем просят.
Вернулись к правому флигелю. Очередная группа только что ушла на осмотр,
в вестибюле никого.