"Север Гансовский. Инстинкт?" - читать интересную книгу автора

направление - вероятно, оттого, что хотелось как-то примирить себя с
девушкой. С другой стороны, думал я, так уж ли много мы, человеки,
отличаемся от муравьев? Поведение насекомого, у которого отсутствуют ум и
заранее намеченная цель, есть лишь серия готовых ответов на бомбардировку
раздражителями из внешней среды: светом, температурой, запахом, вкусом пищи
и тому подобным. Ну а для людей среда разве является нейтральным
пространством, где развивайся как хочешь? Неужели она не образует нас?.. Как
и у животных, наше поведение создается и поддерживается его же (поведения)
последствиями. Либо положительным, либо наоборот. Первые ободряют нас
двигаться по избранному пути, вторые остерегают. Потому что важно не только
то, какова была среда до нашей реакции, но и какой она стала после того, как
мы что-то сделали. Богомол, напавший на жука-бомбардира, временно ослеплен
горячей жидкостью, извергнутой из брюшка предполагаемой жертвы, и, по всей
вероятности, научится другой раз к бомбардиру не соваться. Когда балованный
аспирант-позвоночник выступит на кафедре против испытанных практикой мнений
заслуженно уважаемого ученого, реакция специалистов заставит его
призадуматься. Если оба будут продолжать, как начали, первому вообще не
жить, а второй в дальнейшей карьере столкнется с трудностями. То есть среда
именно создает, избирает нас - человека и насекомое - для продолжения
предпринятой деятельности, одних пропуская, других отсеивая.
Тут я почувствовал, что желание внутренне породниться с
девушкой-"поэтессой", которую я и увидеть-то еще хоть раз не предполагал,
заводит меня далеко, к мысли о полной несамостоятельности человека. Взялся с
другого конца.
Да, муравьиное сообщество процветает на Земле, потому что маленькие
слабые нервные системы сотен тысяч его членов складываются в одну большую
мощную благодаря непрерывному обмену химическими сигналами через пищу.
Муравьи постоянно облизывают друг друга, делятся содержимым своих желудков,
образуя единый организм, способный на такое, что не по плечу ни
муравью-одиночке, ни даже в миллион раз превышающему его размером и силами
крупному животному. Однако не так ли у людей? Сравнение города с
муравейником банально в литературном смысле, но истинно социологически.
Каждый из нас, людей, обладает лишь ничтожной долей знаний, умений и сил,
чтобы на современном уровне прокормить себя, одеть, построить, отопить и
осветить жилище, вылечиться в случае болезни, выучиться, развлечься, создать
семью, вырастить детей, добраться за двадцать или миллиард километров до
места своей работы и вернуться обратно. Всё, и великое и мельчайшее, создано
тем же трофоллаксисом, то есть обменом, осуществляемым через многочисленные
инфраструктуры связи, транспорта, распространения и хранения информации
(даже выращивания ее - компьютер) банковского дела - государственного и
частного, - которое только и способно аккумулировать необходимые средства
для создания мощного агропромышленного комплекса. Причем речь идет не только
о достижениях в сферах науки, производства, искусства, но также политики,
дипломатии, осуществивших в конце последнего столетия переход к новому
мышлению, что позволило человечеству, кроме всего прочего, выйти к звездам.
Короче говоря, человек значим лишь как частица человечества. А раз так, не
грозит ли и нам судьба общественных насекомых, застывших после некоего
рубежа на месте? Отдельный муравей (в отличие, скажем, от носорога или
медведя) пожертвовал индивидуальностью ради нужд многочисленной семьи. Но
постоянное усложнение общечеловеческой экономики может в конце концов