"Север Феликсович Гансовский. Шесть гениев" - читать интересную книгу автора

ществование Крейцера, например? Трудно ли быть, скажем, про-
давцом в магазине - отрезать, вешать хлеб и улыбаться поку-
пателям? Или батраком - разбрасывать навоз на поле? Или пра-
вительственным чиновником - отдавать распоряжения нижестоя-
щим и сидеть на совещаниях? Все эти люди не создают ничего
нового, а лишь комбинируют уже давно апробированными элемен-
тами мысли и действия. Им не приходится преодолевать инерцию
действительности, они сталкиваются только с легко выполниз-
дыми задачами, с тем, что не требует крайнего напряжения ра-
зума и воли. Но отчего же я не такой, как Крейцер, не такой,
как другие? Почему я не одет в хороший костюм, почему я не
сытый, не самоуверенный? Отчего я чужой в этом городе, где
каждый сумел встроиться в общий поток жизни, найти в нем
свою ячейку - тесную или просторную - и катит себе день за
днем?
Сколько времени я смогу еще выдерживать это балансирова-
ние на краю пропасти? И имеет ли смысл выдерживать его даль-
ше?
Таких сильных приступов отчаяния у меня никогда раньше не
было. Мне страшно сделалось - чем же это кончится?
Я встал, прошелся по аллее и решил, что сейчас поеду в
Хельблау-Вальдвизе и посмотрю на свое пятно. Я чувствовал,
что если мне не удастся тотчас же подтвердить себе, что моя
жизнь имеет какой-то смысл, я не выдержу.
У меня в кармане было еще несколько пфеннигов, и прежде
предполагалось, что я зайду куда-нибудь в закусочную и съем
полпорции сосисок с маленькой булочкой. Но теперь я понимал,
что деньги нужны мне на трамвай - доехать до Хельблау-Валь-
двизе и увидеть пятно.
Я вышел из парка и медленно, чтоб не расходовать понап-
расну силы, добрел до трамвайной остановки.
В вагоне было много народу, тепло, и поэтому, пока мы
ехали через центр, я немного согрелся. Потом у вокзала почти
все пассажиры вышли, и в трамвае остались только двое: сер-
дитый господин в коричневом пальто и я. На лице у него все
время было сложное выражение, которое я назвал бы угодливо-
высокомерным, если возможно такое сочетание. Он всеми силами
старался дать мне понять, что поездка на трамвае составляет
как бы исключительный эпизод в его жизни, что он привык
пользоваться другими, более комфортабельными видами транс-
порта - раздраженно сопел, с негодованием оглядывал скамью,
на которой сидел, и поминутно ерзал на своем месте.
Чтоб не видеть его, я отвернулся и стал смотреть в окно.
Когда-то, во времена моего далекого детства, трамвайные
поездки были лучшим развлеченьем для меня и для матери. Ког-
да мы еще ехали по городу - обычно не в вагоне, а на площад-
ке, - мать крепко держала меня за руку, а сама, отвернувшись
и почти касаясь лбом стекла, что-то шептала про себя, нахму-
рив брови и едва шевеля губами. Она была молодая, лет на де-
сять моложе отца, и долго держала на него смутную обиду за