"Роже Мартен дю Гар. Семья Тибо (Том 3)" - читать интересную книгу автора

тогда, по условиям договора, мы не обязаны будем...
На губах у Рюмеля появилась и быстро исчезла полуулыбка-полугримаса.
- Все это, друг мой, гораздо сложнее... Предположим, что Россия,
неизменная покровительница южных славян, порвет завтра с Австрией и объявит
мобилизацию, чтобы защитить Сербию. Германия, согласно договору с Австрией
от тысяча восемьсот семьдесят девятого года, должна будет мобилизоваться
против России... Ну, а эта мобилизация вынудила бы Францию выполнить
обязательства, данные России, и немедленно мобилизоваться против Германии,
угрожающей нашему союзнику... Это произошло бы автоматически...
Антуан не смог подавить раздражения:
- Значит, эта дорогостоящая франко-русская дружба, которая, как
хвастались наши дипломаты, нас якобы обезопасила теперь, оказывается,
приводит к прямо противоположным результатам! Она не гарантия мира, а угроза
войны!
- Дипломаты найдут, что вам ответить... Подумайте, каково было
положение Франции в Европе в тысяча восемьсот девяностом году. Разве нашим
дипломатам можно поставить в вину, что они предпочли снабдить родину
обоюдоострым оружием, чем оставить ее вовсе безоружной?
Аргумент этот показался Антуану сомнительным, но он не нашелся, что
возразить. Он плохо знал современную историю. Впрочем, все это
непосредственного значения не имело.
- Как бы там ни было, - продолжал он, - но, если я вас правильно
понимаю, сейчас наша судьба зависит только от России? Или, точнее, - добавил
он, секунду подумав, - все зависит от нашей верности франко-русскому
договору?
Рюмель опять криво усмехнулся.
- Нет, дорогой мой, не рассчитывайте на то, что мы сможем отказаться от
своих обязательств. В настоящий момент нашей внешней политикой руководит
господин Бертело. Пока он остается на этом посту и пока за ним стоит
господин Пуанкаре, не сомневайтесь, что верность наша союзному договору не
будет поставлена под вопрос. - Он поколебался. - Говорят, это было ясно
видно на заседании совета министров, которое последовало за неслыханным
предложением Шена...
- Тогда, - вскричал с раздражением Антуан, - раз нет никакой
возможности избавиться от русской опеки, надо заставить Россию соблюдать
нейтралитет!
- А как это сделать? - Рюмель смотрел на Антуана в упор своими голубыми
глазками. - Может быть, теперь уже и поздно... - прошептал он.
Затем, после минутного молчания, заговорил снова:
- Военная партия в России очень сильна. Поражение в русско-японской
войне оставило у русского генерального штаба горький осадок и стремление
взять реванш; к тому же они до сих пор не примирились с камуфлетом, который
им устроила Австрия, аннексировав Боснию и Герцеговину. Такие люди, как
господин Извольский, - между прочим, он сегодня должен прибыть в Париж, - и
не скрывают, что хотят европейской войны, чтобы расширить границы России до
Константинополя. Они предпочли бы отсрочить войну до кончины Франца-Иосифа,
а если возможно, то до тысяча девятьсот семнадцатого года, но что же делать,
если случай представился раньше... - Он говорил быстро, задыхаясь, даже вид
у него стал вдруг подавленный. Морщинка озабоченности пролегла между
бровями. Казалось, с лица его спала маска. - Да, дорогой мой, по совести