"А.Гардари. Ядерный принц" - читать интересную книгу автора

мозгов.
Вот в таком несуществующем, скрываемом завесой
таинственности и пеленой недосказанности, овеянном легендами и
вымыслами городе Сан Санычу довелось родиться. О нем и написана
эта книга.

Глава 1

Мерцательные тикают пружинки,
И осыпаются календари.
Кружатся то стрекозы, то снежинки,
И от зари недолго до зари...
Как чувствуешь чужой души участье,
Я чувствую, что ночи звезд полны,
А жизнь летит, горит, и гаснет счастье,
И от весны недолго до весны.
(Владимир Набоков)

Почти за год до своего визита в Америку, с которого
началось это повествование, Сан Саныч ездил к родителям.
Сороковка - город-миф, город-легенда - уникальный город,
который для всего мира существует как бы в иной призрачной
реальности. Отмеченная пунктиром на картах проселочная дорожка,
волшебным образом превратившаяся в асфальтовое шоссе с
нескончаемыми вереницами машин в обе стороны, за поворотом
упирается в два ряда колючей проволоки, с автоматчиками на
вышках и уходящими по склону холма пограничными нарядами.
Говорят, лет тридцать назад на юных уральских следопытов из
каслинской школы, пожелавших пройти нехоженными тропами, чтобы
открыть край непуганых зверей и птиц, этот пейзаж произвел
неизгладимое впечатление. А потрясенную учительницу чуть не
хватил истерический припадок, когда режимный отдел зоны стал
рассматривать невинный турпоход как шпионскую вылазку. Внутри
этой ощетинившейся колючей проволокой, хорошо охраняемой
секретной территории в самом сердце России и находится
Сороковка. Раньше въезд в Зону разрешался только посвященным,
то есть людям надежным, тщательно проверенным и обязавшимся
хранить государственную тайну. Они, как члены масонской лиги
или средневекового клана рыцарей крестоносцев, прошли обряд
посвящения и разве что только не кровью подписали договор. По
собственной воле попасть в число посвященных было практически
невозможно, случайных людей Зона не пропускала. Сан Саныч был
посвященным по рождению, и как только он получил свободу
самостоятельного выезда из Зоны, сразу стал ощущать за своей
спиной карающую длань режимного отдела. Однако шло время,
порядки сменились, а Зона осталась - как память о прошлом и как
щит, охраняющий покой жителей города и сдерживающий
разрушительный натиск внешнего мира.

В караулке у проходной, в которую упиралось шоссе,