"Крэг Шоу Гарднер. Сговор монстров ("Эбенезум" #2) " - читать интересную книгу автора

- Проклятие! - отозвался Хендрик. - Что ты имеешь в виду, о великий
маг?
- Нам нужно немного рассредоточиться, что бы не служить слишком
удобной мишенью для атак Голоадии, - предложил волшебник. - Но это лишь
вторая по важности вещь, которую я хотел вам сообщить.
Громадный рыцарь окинул поляну подозрительным взглядом:
- А первая?
- Первая заключается в том, чтобы ни на минуту не останавливаться. - С
этими словами волшебник повернулся к нам спиной и пошел дальше. -
Какие-нибудь возражения?
- Сспррзбффл! - Снаркс поднял полы своего многослойного одеяния. На
его ногах красовалось что-то вроде новеньких башмаков.
- Неужели тесноваты получились? - с сочувствием в голосе спросил
брауни, огорченно качая головой.
- Гффтбл!
- Не может быть, ведь башмаки - единственное, в чем брауни знают толк.
Ты ведь и сам так говорил! - И брауни припустил за волшебником, чья спина
уже почти скрылась из виду за ближайшими деревьями.
- На Вушту! - издал клич Хендрик и двинулся вслед за брауни - на
десять шажков того приходился один его шажище.
Я взвалил на спину мешок и взял в руку верный посох.
Ворча и вздыхая, Снаркс замкнул процессию. Наконец-то мы вновь
движемся к нашей цели! Теперь нас ничто не остановит.
И тут, на самом краю леса, мы увидали единорога.


ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

"В ученых кругах крупнейших городов нашего королевства постоянно
обсуждается вопрос, существуют ли на самом деле сатиры, кентавры, грифоны и
другие фантастические животные, или они являются продуктом нашего
воображения. Я, будучи волшебником, безусловно, принимаю сторону сатиров,
грифонов и кентавров, в особенности когда последние начинают выражать
сомнение в существовании каких-либо ученых кругов в наших городах".
"Наставления Эбенезума", том XXXVI

Единорог мчался нам навстречу.
Я потерял дар речи. Все, что я мог, - это стоять и смотреть.
- Роо-о-ох! - выдохнул Хендрик, со всего маху врезавшись в мой мешок.
За этим последовало длинное сложное ругательство.
Я положил руку ему на плечо, чтобы он утих, и указал на приближающееся
животное. Хендрик оборвал свою выразительную речь на полуслове, так как
язык внезапно отказался повиноваться ему. Все его внимание, как, впрочем, и
мое тоже, было приковано к волшебному созданию.
Как мне его описать? Его золотые копыта втоптали бы в грязь любые
слова сравнения, даже приди они мне в голову. Но что еще мне остается, как
не попытаться?
Вообразите себе белую лошадь, но не просто белую, а цвета снега,
только что выпавшего из облаков и не успевшего еще утратить первоначальную
чистоту от соприкосновения с околоземным воздухом. Вот такую лошадь,