"Николай Гарин. Оула " - читать интересную книгу автора

Дымно тарахтели кое-как покрашенные белой краской курносые грузовички, с
большими, красными крестами на бортах. Откуда-то из-за лесочка доносилась
стрельба с редкими "вздохами" далеких взрывов.

Усатый санитар плавно, без рывков вел Оула за военными. Те, казалось,
не спешили, как все вокруг, нырнули в маленькие двери незаметной землянки с
часовым у входа. Пригнув головы, туда вошли и Оула с санитаром. Едва они
переступили порог, как на улице ухнуло! Земля под ногами дрогнула,
посыпалось с потолка. Крики за дверью усилились. Но тут же вновь, но уже с
каким-то треском и совсем близко "разломился" новый взрыв. Небольшая дверь
жалобно пискнула, едва выдержав воздушную волну. Уже совсем рядом захлопали
выстрелы. С улицы заскочил часовой и, грубо оттолкнув Оула, что-то отрывисто
и взволнованно прокричал офицерам. Те бросились к металлическим ящикам,
спешно запихивая в них бумаги и запирая на замки, потащили к выходу.

Часовой снял с плеча винтовку и, уперев ее в Оула, кивком головы указал
на дверь. Неуклюже, держа санитара за шею, Оула развернулся в тесном
предбанничке землянки и направился к двери. Он уже привык к непрекращающейся
боли. Санитар, бросая короткие и злобные взгляды на часового, ворчал. Солдат
более-менее миролюбиво отвечал ему, но продолжал подталкивать пленника
стволом винтовки.

А на улице уже редко кто пробегал. Недавно белый снег был перепачкан
мерзлыми комьями земли. Пахло горелым, от блиндажей тянулся густой, черный
дым.

Едва отошли от блиндажа, как сзади после короткого нарастающего свиста,
вновь "раскололся" воздух.... Больно ударило по ушам, и сильно толкнуло в
спину.... Пленник с санитаром полетели в подернутый земляной пылью рыхлый
снег. Через минуту, копошась и грубо ругаясь, усач помог Оула подняться на
ноги и потащил его в сторону криков, которые неслись из кузова санитарной
машины. Погрузка закончилась, и первые машины уже постанывали своими
моторами где-то в лесу по другую сторону выстрелов.

- Степан, Степан, мать твою, да брось ты этого чухонца, щас опять
влупят! - орали из машины и махали руками. Но усач уже на себе волок Оула, у
которого все же открылась рана и через бинт обильно просачивалась кровь.
Особой боли он не чувствовал, она стала тупой, вот холод - да. Шинель спала,
осталась где-то там вместе с шапкой, где их накрыла взрывная волна.

Наконец они добрались до машины. Санитары, сидевшие в конце кузова,
никак не хотели затаскивать пленного финна, но, все же уступив ярости и
упорству Степана, помогли тому перевалиться через борт. Усач забирался в
кузов уже на ходу, когда машина запела всеми своими суставами и слабеньким
мотором, набирала скорость. Последнее, что успел увидеть Оула, перед тем как
санитары опустили тент, и весь кузов погрузился в полутьму - это часового,
так и оставшегося лежать на снегу после взрыва. Он чернел на белом как
головешка плоская, черная и длинная, а рядом восклицательным знаком -
винтовка. В голове все еще стоял тонкий и противный свист от взрыва, когда
новые звуки буквально обрушились на Оула со всех сторон. Стараясь