"Николай Гарин. Тайна озера золотого, Книга 2 " - читать интересную книгу автора

подушку. Напряжение Фролки стало спадать лишь тогда, когда она поднесла к
его лицу большую чашку с едой и стала кормить с ложки. Не сводя глаз с
женщины, Фролка глотал помаленьку. Он не понимал, почему она дразнит его и
не дает все сразу. Но ему ничего не оставалось, как продолжать сглатывать,
отчего он быстро устал и не заметил, как уснул.

В следующий раз он уже сам держал чашку, а ложка для него была лишней.
Жидкое он быстро пил, остальное вылавливал руками. Фролка не мог насытиться.
Он готов был есть и есть.

Раны стремительно заживали. Изменилось отношение и к большущей женщине,
хозяйке, которая выхаживала его и кормила. Когда он окреп настолько, что
стал вставать с постели, она умиленно смотрела на него, плача и улыбаясь
одновременно.

Фролка никак не мог взять в толк, почему эта большая, сильная женщина
так его жалеет. Ведь все, даже почти забытая мать, никогда не любили его,
дразнили, издевались, били, а Механик, ради которого Фролка был готов на
все, оказывается, обманывал его и даже хотел убить!

Значит, он изменился и стал другим, не как раньше, мучительно размышлял
Фролка. Неужели он стал наконец походить на остальных людей?! От таких
мыслей его бросало то в жар, то в озноб: "У меня все болит, и хожу с помощью
рук!.. Зачем я ей нужен? Может, и она потом меня обманет?!"

Однако раз за разом он все больше убеждался, что женщине, в общем-то,
ничего от него не надо, просто она его выхаживала.

Фролка окреп и осмелел. Он стал чаще вставать с постели и
самостоятельно пить воду из бочки, ходить по нужде в большое ведро, что
стояло у двери. Пытался выйти во двор, но женщина с неизменной улыбкой и
ласковым голосом легко его подхватывала и укладывала обратно в постель.

Но то, что произошло с ним и хозяйкой в другой, маленькой избушке,
жаркой и мокрой для Фролки, стало, как он считал, главным событием всей его
жизни. С ним случилось странное - неожиданно проснулся и взорвался остаток
забытого, человеческого. Взорвался с такой силой, что из его черной и
холодной памяти стали выплывать какие-то нежные, сладкие голоса, тонкие, как
у цветов, запахи, его пальцы впервые почувствовали нежность и теплоту кожи,
волос, частые удары другого сердца! И тогда робко обозначились и, как из
густого тумана, стали трепетно проступать... чувства! Он стал... улыбаться!

Как изголодавшиеся до крайности, как запойные пьяницы, как лишенные
вдруг разума, Тонька с Фролкой бросились в первобытную, бесстыдную страсть,
которая с тем же безумием и остервенением принялась их жечь, безжалостно
истязать, топить в своей сладости...

Шли дни, недели. Давно вошла в силу зима, завалив снегом кривые избы
Федулово по окна.