"Евгений Гаркушев. Чужая жизнь, или Vis Vitalis" - читать интересную книгу автора

гулко, разгоняя по жилам молодую, горячую кровь.
Гул приборов стих, Краюшкин подбежал к креслу, протянул Говорову
зеркало. Тот взглянул на себя и не сдержал восхищенного вздоха. Лицо было
красным, словно после бани, но помолодело лет на пять.
- Работает? - с довольной усмешкой поинтересовался изобретатель.
- Да, - Говоров кивнул. - Эффект не будет временным?
- Почему же не будет? Будет. Только время действия данного эффекта -
десять лет. Потом нужно повторить, - с торжественными нотками в голосе
объявил Краюшкин. - Поздравляю, Альберт Игоревич.
- Поздравляю, депутат, - с ехидством в голосе сказал Щербина. Не похоже
было, что он постарел - разве что глаза выглядели усталыми да уголки губ
опустились. - А теперь давай мои деньги, я поехал.
- Тебе завтра паспорт сделают, я распорядился, - сказал Говоров.
- Может, заберу через годик, - усмехнулся донор. - Ты мне еще и пенсию
обещал, и домик. Не раздумаешь - приеду. А пока бывай.
- Ладно. Деньги твои. Не бойся, отнимать не стану.
Щербина накинул рубашку, застегивать пуговицы не стал, ощерился
напоследок, подхватил дипломат с деньгами и был таков.
- Я свои деньги хотел бы получить несколько позже, но сразу после того,
как вы почувствуете результаты, - тон Краюшкина стал деловым. - Скажем,
через неделю. Или через две. Вас устроит?
- Вполне, - кивнул Говоров.
Если выяснится, что изобретатель его обманул, всегда можно найти меры
воздействия. В конце концов, Краюшкин должен понимать - если он будет вести
себя недобросовестно, его просто грохнут.
Собственные мысли слегка удивили депутата - в последнее время он крайне
редко обдумывал возможности разобраться "по понятиям", предпочитая
действовать более или менее законными способами.

* * *

Вернувшись домой, Говоров зачем-то напился. Откупорил подаренную
приятелем бутылку двадцатипятилетнего виски и выпил его едва ли не из горла.
После виски хорошее настроение сменилось состоянием эйфории. Боль в
помолодевшей коже притупилась, и мышцы ныли уже не так сильно.
Вечером Альберт собирался попариться, но не стал, а включил телевизор,
что с ним бывало крайне редко, и посмотрел несколько передач подряд на
каком-то странном, доселе неизвестном канале. На следующее утро опоздал на
работу - спешить было некуда, впереди ожидала вечность. А если и не
вечность, то доставшиеся практически даром десять лет.
Приезжать на работу вовремя Говоров перестал. Депутатский прием на
ближайший месяц отменил. Хорошего - понемногу. Даже депутат имеет право на
отдых.
Самочувствие Альберта было просто прекрасным. Он ощущал, что может без
труда пробежать десять километров, без остановки подняться на тридцать пятый
этаж офисного центра, где располагалась его приемная, выгрузить вагон
сахара. Но не бежал, не поднимался и, понятное дело, не разгружал. Вместо
этого он предавался сомнительным удовольствиям, в том числе весьма странным.
Скажем, Альберт полюбил играть со своими охранниками в домино, хотя прежде
не признавал иных связанных с играми развлечений, кроме преферанса. Но