"Алекс Гарленд. Тессеракт" - читать интересную книгу автора

детском празднике, постепенно расползавшемся и уже занявшем добрую половину
всего помещения. Наряженные в матроски раскормленные богатые детки сидели с
недовольными лицами и покрикивали на своих нянек. Большинству из них было
лет по восемь-девять, а они уже готовились к политической карьере.
Интересно, с какой стати этих богатых толстячков занесло в забегаловку с
гамбургерами? - подумал Шон и в тот же момент прожег сигаретой шарик,
который кто-то пустил прямо ему в лицо. На громкий звук повернулось не менее
дюжины голов, а один из телохранителей быстро сунул руку под широкую
филиппинскую рубашку, где на поясе угадывался пистолет. Пора было уходить.
Шон вышел из "Макдоналдса", держа в руке стакан с молочным коктейлем, и
направился к набережной, где надеялся убить время, наслаждаясь свежим
морским бризом. Но не было никакого свежего бриза: прямо за воротник дула
струя раскаленного воздуха, будто из сушилки для рук в ванной какого-нибудь
первоклассного отеля. Не успел он сделать и пары глотков, как молочный
коктейль превратился в горячий шоколадный суп, от скамейки, на которую он
собрался присесть, повеяло жаром, как из раскаленной печи, а растопыренные
веером листья пальм совершенно не давали тени.
И все-таки Шон продержался до четырех часов дня. Он почти не помнил,
как провел все это время, и просто радовался, что смог как-то его провести.
Вид кораблей и воды отвлекал его, и это было весьма кстати: остановить на
них взгляд, слегка нахмуриться и, взглянув на часы, убедиться, что пролетело
еще полчаса. Шон запомнил только, как стоял на причале, глядя на выброшенных
морем медуз и огромные кучи плавающего мусора. И еще ему пришло в голову,
что качающиеся на волнах пластиковые пакеты похожи на крошечные островки.
Под ним два архипелага: один такой огромный, что страшно подумать, а другой
слишком большой, чтобы его увидеть.

Вернувшись в номер, он заметил, что лужи на улице начали отливать
красным. Это солнце упало с неба. Именно упало, потому что в этих широтах
оно не заходит, а падает. Ровно в четверть седьмого удерживающая его резинка
натягивается и через пятнадцать минут лопается. Проходит еще десять минут,
оранжевый диск ныряет за горизонт - и сразу наступает ночь. За этим в Маниле
нужно следить. У вас всего десять минут, чтобы поймать такси и покинуть
опасную часть города, что стоило бы сделать сейчас, например.
- А я остаюсь, - прошептал Шон, глядя, как красные лужи внезапно
темнеют и исчезают. Он был за много километров от Эрмиты, как, впрочем, и от
любого другого знакомого места. Он скрывался в гостинице, которая даже не
догадывалась, что она гостиница, или давно об этом забыла.
Здесь не было постояльцев, не было кондиционера или, на худой конец,
вентилятора. Не было здесь и холла, а просто стойка и стул, на котором в
закатанной до груди майке сидел какой-то тип, выставив похожий на коричневый
валун живот. За правым ухом, вплотную к бритому черепу, у него вечно торчала
размокшая от пота сигарета. Его правую руку никогда не было видно, и тип ни
разу не улыбнулся Шону в ответ, а только швырял ему ключ от номера.
Что же это за гостиница, в которой он единственный постоялец? Идя по
коридору мимо мерцающих островков света, отбрасываемых голыми лампочками,
Шон с растущим беспокойством отмечал царящую здесь тишину. В открытые двери
виднелись комнаты без кроватей, а иногда и без стен. Вместо них были
деревянные каркасы - обглоданные скелеты стен, а за ними другие комнаты, где
царил такой же разгром.