"Татьяна Гармаш-Роффе. Тайна моего двойника ("Частный детектив Алексей Кисанов" #1) " - читать интересную книгу автора

почему-то расплакалась, потом пошла пить валокордин,
Конечно, мама могла так рассентиментальничаться просто из-за
воспоминаний о маленьком пушистом бэбике, которым я была когда-то, когда
умещалась в маминых руках, а теперь вымахала в здоровую дылду и к тому же
переехала к Игорю и мама скучает в одиночестве, ведь у нее никого кроме меня
нет... Ну и так далее. Но что-то было все же подозрительное в ее валокордине
было.
Я сказала: "Мам, ну пожалуйста, скажи мне правду... Ты что-то не
договариваешь... Я ведь чувствую."
Мама покачала головой, глядя на меня почему-то укоризненно.
- Знаешь почему мы развелись с твоим отцом? - заговорила она,
наконец. - Не только потому, что он пил. Но ещё и потому, что он меня довел
своей ревностью. Ты ведь на него не похожа... Совсем не похожа. Ни чуточки.
Я молчала, не зная, что последует - или не последует? - за этим
вступлением. Но и мама замолчала. Наконец, я отважилась и спросила:
- Я действительно... То есть мой отец действительно мой?... Или?...
Мама подняла на меня удивленные глаза и, заливаясь краской, как
первоклассница, сказала мне твердо:
- Я твоему отцу не изменяла.
- Извини, мам, не думай, я просто спрашиваю, чтобы понять... Я бы тебя
не осудила. Всяко бывает в жизни, - рассудила я философски.
Мама, кажется, удивилась ещё больше моей мудрости. Потом улыбнулась и
покачала головой:
- Но ты ведь и на меня не похожа. Ни в какой период жизни в твоем лице
не промелькнуло сходства с кем-то из нас, или хотя бы с
дедушками-бабушками... Я наблюдала как медсестра целые семьи и знаю, что
бывает так: родился младенец - ни на кого не похож, в год становится похож
на папу, к десяти вдруг мама проявляется, к двадцати какая-нибудь бабушка
или тетя... Или наоборот. Но ты - никогда, ни на кого. Понимаешь?
- Конечно. Но только, - добавила я, - я тогда не понимаю, куда ты
клонишь. Что, по-твоему, следует из факта, что я ни на кого не похожа?
- Я иногда думаю, что тебя перепутали в роддоме, - вздохнула мама. - Я
надеюсь, что ты не станешь из-за этого думать, что я тебя люблю меньше, чем
могла бы любить родную дочь? - торопливо добавила она.
- Ты чего? С какой стати мне так думать? - я искренне удивилась ее ходу
мысли.
- Ты не знаешь, что бывает с детьми, которые узнают, что их
усыновили... - снова вздохнула мама. - Случается даже, что они сбегают из
дома. В других странах уже давно поняли, какой это шок, и с детства приучают
ребенка к мысли, что у него приемные родители...
Ага, - подумала я, - в таком случае моя копия должна знать, что она
приемная дочь...
И удивилась сама себе: я эту девушку уже зачислила в свои сестры! А
ведь, строго говоря, я ее видела-то только несколько мгновений, да еще и
издалека!
- А у нас до сих пор хранят в тайне, - продолжала мама, - а потом -
нате вам, приехали, от тебя родная мать отказалась, а мы тебя усыновили...
Какая травма для юношеской психики!
- Ну я же не идиотка, - заверила я маму. - И психика у меня уже давно
не юношеская. Так ты меня удочерила?