"Татьяна Гармаш-Роффе. Голая королева ("Частный детектив Алексей Кисанов" #4) " - читать интересную книгу автора

бриллиант вспыхивал огненными гранями. Затем она вновь направилась к зеркалу
и стала рассматривать себя и махать рукой, жадно ловя в зеркале
бриллиантовый блеск.
- Ох, до чего же хороша я! - повернулась она, наконец, насладившись
своим отражением. - Правда?
Ее команда ответила ей нестройным, но льстивым хором. Аля промолчала.
- Что молчишь? - вскинулась Марго. - Не нравлюсь? Думаешь, ты лучше
меня?
- Оставь меня в покое, Марго, - тихо произнесла Аля.
- Нет, ты скажи, скажи! Ты считаешь, что красивее меня, да? И платье
тебе больше идет, да? Говори!
Аля молчала. Да и что на это можно было сказать?
Марго тоже замолчала и уставилась на Алю тяжелым, злым взглядом.
Некоторое время она мстительно и сосредоточенно рассматривала Алю, и
вдруг махнула рукой:
- Раздевайся!
Аля вместо ответа отпрянула назад, к лестнице. Марго почти прыгнула за
ней вслед и больно схватила ее за запястье сильными тонкими пальцами.
Вытащив Алю снова в круг на всеобщее обозрение, она снова скомандовала:
- Раздевайся, я сказала!
Аля не шелохнулась, не понимая, что затеяла бывшая подруга. Тогда Марго
потянулась к Але, ухватилась за резинку на талии, и потащила ее юбку вниз, к
полу. Стащив до щиколоток, она пихнула Алю так, что та была вынуждена
переступить через юбку, и Марго, победно покрутив Алину юбку над головой,
размашисто отправила ее в угол. Мужчины наблюдали молча за разворачивающейся
сценой тоже, видимо, не понимая, куда клонит Марго.
- Руки вверх! - снова скомандовала Марго и, наткнувшись на недоуменный
Алин взгляд, почти взвизгнула, - Руки подними, я сказала!!!
Аля, глянув на молчаливую свиту, на разъяренную Марго, нехотя выполнила
приказание, и в одно мгновение с нее соскользнула ее бежевая майка.
Аля осталась стоять в одном белье, в том восхитительном,
кофейно-золотистом шелковом гарнитуре, которое она купила в Париже, когда
была там с Алексом. Купила для себя - они с Алексом ложились в разное время,
да и спали в разных комнатах, так что ему не доводилось оценить ее
покупки, - но Аля страстно любила красивое белье. В нем была какая-то
секретность, какая-то интимность: оно было предназначено не напоказ, не для
посторонних глаз, как верхняя одежда, здесь не надо было думать о чужом
мнении или моде - здесь все было только для нее и по ее прихоти. Вот и этот
гарнитур из кофейного, с золотым отливом шелка, был ее прихотью, капризом,
причудой: бюстгальтер марки Wonderbra поддерживал ее небольшую грудь так,
что она возвышалась двумя снежными полушариями на манер декольте прошлого
века; маленькие трусики, по той их стороне, что должна прилегать к бедру, не
прилегали вовсе, а волнились шелковой искрящейся оборкой, в своей волнующей
тени приоткрывая нежную, белую, беззащитную кожу...
Марго рассматривала ее придирчиво. В полной тишине стало слышно сопение
Филиппа, и, глянув мельком в его сторону, Аля успела заметить, как плотоядно
заблестели его глаза. Краем глаза она прихватила и любопытно-брезгливое
выражение лица Гены. На Антона не стоило даже труда смотреть: выражение его
лица никогда не менялось - оно всегда было дебильным, с непроницаемо-пустым
взглядом и крупным, чувственным, ярко-красным ухмыляющимся ртом.