"Татьяна Гармаш-Роффе. Шалости нечистой силы ("Частный детектив Алексей Кисанов" #5) " - читать интересную книгу автора

же это было приятно!
Страшно, неприлично; но душа пела, когда они появлялись рука об руку, и
все видели, сколь нежен и внимателен к ней молодой красавчик!); вот уже
Роман занял прочное место хозяина в ее душе и в ее делах...
Разумеется, Ирина Львовна приписывала столь восхитительно-лестное
отношение к ней молодого человека исключительно своим многочисленным
достоинствам. В число оных было щедро включено и ее "умение держать себя с
людьми" - то есть ее надутая важность и высокомерная властность; и ее
"умение делать дела" - то есть пользоваться авторитетом и щедрой поддержкой
мужа; и ее денежный достаток, и ум, и обаяние, и "породистость" (не могла же
она, как ни обольщалась, признать за собой красоту, которой за ней не
водилось даже в молодости!) - чего только не напридумывает себе женщина,
желая оправдать в своих глазах неравный союз...
Анатолий стал казаться старым. Анатолий стал казаться выдохшимся. У
Анатолия начало пошаливать сердце - бизнес в России быстро изнашивает
организмы. Анатолий уже не мог соответствовать ее сексуальным запросам. То
ли дело молодой любовник!...
Как известно, людям свойственно принимать желаемое за действительное, и
Ирине Львовне, ослабившей надзор за мужем (вернее, полностью утратившей к
нему интерес) было невдомек, что Анатолий вовсе не производил впечатления ни
старого, ни выдохшегося или сексуально несоответствующего на Веру...
Вере он превосходно соответствовал во всем. Веру он понимал с
полуслова, с четверти мысли, с молчания - будь то ее желание или ее
суждение. С Верой он был восхитительно нежен и предупредителен в любви -
так, как никогда не был ни один из тех мужчин, которых она знавала до
Анатолия. До встречи с ним Вера уж стала было подумывать, не податься ли в
лесбиянки - не по природной склонности, нет, а в поисках медленной нежности
и понимания в чувствах: рассказывали, что лесбиянкам это свойственно...
Анатолий дал ей именно то, что она искала, - неторопливые и упоительные
ласки, абсолютное знание ее тела, на котором он, подобно музыканту, мог
играть вдохновенно и бесконечно, извлекая нужную им обоим ноту... И с тех
пор, как жена ослабила свой неусыпный контроль за его времяпровождением,
Анатолий с упоением предавался этому великолепному секс-блюзу с Верой.
Он начал подумывать о разводе. От него не скрылось, что Ирина Львовна
завела шашни с молодым менеджером: закусившая удила супруга не слишком
заботилась о конспирации. Ну что ж, - думал Анатолий, - мы квиты. А главное,
это облегчит расставание, - убеждал он себя.
Он долго решался. Он был, скорее, консерватором, он не любил
избавляться от старых вещей, он дорожил старыми друзьями... С Ириной он
как-никак прожил двадцать семь лет, и перечеркнуть их...
Его это ломало.
Конечно, у нее любовник, но... Двадцать семь лет...
Детей у них не было, так что не было лишних глаз, которые могли бы
посмотреть на него с укором... Но все же... Двадцать семь лет...
Вера, подслушай она этот внутренний монолог, сказала бы, что
заклинанием "двадцать семь лет" Анатолий красиво обставляет свою
психологическую зависимость от собственной супруги, - то, что на
обывательском языке называется "быть под каблуком". Но Вера никогда не
заводила с ним разговоров на эту тему, и ничто не мешало Анатолию крутить во
все стороны "двадцать семь лет" и считать себя сентиментальным