"Татьяна Гармаш-Роффе. Шалости нечистой силы ("Частный детектив Алексей Кисанов" #5) " - читать интересную книгу автора - Раздевайся, - нетерпеливо повторил парень.
Вера посмотрела на Анатолия. В его глазах застыло отчаяние. Она медленно подняла руку к груди и дотронулась до застежек голубой песцовой шубки. Четыре пары глаз в амбразурах масок следили за ее движениями. Шубка упала с плеч. "Может, они хотят забрать шубу?" - все еще надеялась Вера. Но робкая надежда тут же пропала: человек с пистолетом вновь мотнул дулом, показывая: "дальше!". Вера медленно расстегнула пиджак костюма, глядя на Толю, в его напряженные и беспомощные глаза. А главный, которого она определила по пистолету, уже указывал на ее сапоги. Двое склонились к ногам Веры и быстро освободили их от обуви. Теперь она стояла в одних колготках на роскошном белом ковре Анатолия, покрывавшем весь пол спальни. И опять дуло пистолета указало: пуговицы блузки. Вера медлила. Анатолий не мог ей помочь, это ясно... И, кажется, никто не сможет ей помочь в этой ситуации... Она снова посмотрела на любимого, и ей сделалось совсем худо: у Толи в глазах стоял ужас беспомощности... Пистолет нетерпеливо дернулся. Вера медлила. Пистолет прижался к ее виску. Не глядя на Анатолия, Вера начала бег по пуговицам, пистолет торопил ее движения. Блузка была снята, за ней последовала юбка, затем колготки. Вера осталась в одном боди. Чудного пепельного цвета с кружевами. Мужчины окружили ее, и, даже не видя их лиц под масками, она почувствовала, как они заухмылялись, разглядывая ее. Наконец, хоровод приостановился и главный расстегнул боди, которое, как известно, расстегивается снизу... Сзади просунулись две руки и спустили верхнюю часть боди ей под грудь. Между ее бедер сзади всунулось колено, заставляя ее расставить ноги, и стая черных перчаток осела вороньем на ее тело. В этом было что-то дикое, странное до ужаса, ирреальное. Что-то бредовое, как детский "ужастик" о черной руке, рассказывавшийся по ночам страшным шепотом в пионерских лагерях. Вера закричала, как кричат в кошмарном сне. И тут же получила довольно чувствительный удар по лицу. Она задергалась молча, пытаясь вырваться, но крепкие руки держали ее, не давая сделать ни шагу. "Воронье" перелетало с места на место, Веру гнули и наклоняли во все стороны, и черная, грубая, холодная кожа бесстыже приникала и проникала повсюду, безошибочно находя самые чувствительные точки. Она боялась смотреть на Анатолия. Тот попытался закрыть глаза, чтобы не видеть, что делают с Верой. Но тут же дуло пистолета коснулось его лба: - Не нравится, папаша? Чего морду-то воротишь, зенки закрываешь? Не рад, значит, что мы тут вчетвером твою бабу щупаем? А ты как думал? Баксами помашешь, так все сучки твои? - раздался тот же молодой голос. - А мы, видишь, и бесплатно пользуемся! У нас, как при коммунизме - все вокруг народное, все вокруг мое! - парень довольно захихикал. - Тебя как учили в детстве? Что человек человеку?... Правильно: друг, товарищ и брат. А с другом, товарищем и братом надо - что? Делиться! Вот ты и делишься свои добром, как хороший мальчик.... Вернее, как хороший дедушка! И он издевательски заржал. Ему вторили несколько приглушенных смешков |
|
|