"Роже Гароди. Основополагающие мифы израильской политики " - читать интересную книгу автора

Экуменический перевод Библии подчеркивает в примечании: "Очень давно в
Израиле верили в существование и могущество чужих богов" (с. 680, примечание
d).
Монотеизм утвердится только после изгнания, а именно у пророков. Будет
осуществлен переход от формул книги Исхода "Да не будет у тебя других богов
перед лицом Моим" (XX, 4) к таким, которые уже не удовлетворяются
требованием повиновения Яхве, а не другим богам (как повторено во
Второзаконии: "Не последуйте иным богам" - IV, 14), а провозглашают: "Я Бог,
и нет иного" (Исайя, XIV, 22). Это несомненное утверждение монотеизма
датируется второй половиной VI века (между 550-м и 539 годами) до н. э.
Монотеизм в действительности является результатом длительного развития
великих культур Ближнего Востока, культур Месопотамии и Египта.
В XIII веке до н. э. фараон Эхнатон приказал стереть во всех храмах
множественное число слова "Бог". Его "Гимн солнцу* почти буквально
пересказан в Псалме 104. Вавилонская религия шла к монотеизму; упоминая бога
Мардука, историк Олбрайт отмечает этапы этого развития: "Когда признают, что
различные божества не более чем проявления одного Бога... это шаг к своего
рода монотеизму".
Источник: Олбрайт. Религии на Среднем Востока, с. 159.
"Вавилонская поэма о творении" (которая датируется XI веком до н. э.)
свидетельствует о последних шагах в этом направлении. "Если у других людей
разные боги, то у нас, под всеми именами, которые мы назвали,
подразумевается Он, наш Бог".
Эта религия достигла такой глубины, при которой появляется образ
страдающего праведника:
"Я хочу восславить Господа мудрости... Мой Бог меня покинул...
Я шествовал как Господь вдоль стен...
Все дни я стенал, как голубь, и слезы жгли мои щеки...
И тем не менее молитва была для меня мудростью и жертва - моим законом.
Я верил, что служу Богу, но кто может понять божественные начертания на
дне бездны?
Кто, кроме Мардука, господь воскрешения? Вы, кого он создал из
первичной глины, воспойте славу Мардуку" (там же, с. 329-341).
Это образ Иова, созданный на несколько веков раньше. Сходный образ
страдающего праведника Даниила (не того, что в еврейской Библии), которого
Бог покарал и вернул на землю, встречается в угаритских текстах из Рас
Шамра, которые можно назвать "Ханаанской Библией", более ранней, чем
еврейская, потому что Иезекиль упоминает Даниила наряду с Иовом (Иез., XIV,
14 и 20).
Это притчи, духовное значение которых ни в коей мере не зависит от их
соответствия исторической истине.
Взять, например, замечательную притчу о сопротивлении гнету и
освобождении, рассказанную в книге Исхода.
Неважно, что "переход через Красное море нельзя считать историческим
событием", как пишет Мирча Элиаде ("История религиозных верований и идей",
т. I, с. 190), и что речь шла не обо всех евреях, а об отдельных группах
беженцев. Важно, что исход из Египта в этом грандиозном варианте был связано
празднованием Пасхи... получившей новую ценность и включенной в священную
историю яхвизма (там же, с. 191).
С 621 года до н. э. праздник Пасхи заменил собой ханаанский весенний