"Рэндал Гаррет. В глазах смотрящего" - читать интересную книгу автора

Сэр Пьер окинул взглядом огромное помещение. Сквозь фигурные стекла
высоких окон яркое утреннее солнце заливало комнату, свет ромбами и
квадратами падал на покрывающий дальнюю стену гобелен, разноцветьем красок
оживляя изображенную на нем охотничью сцену.
- Милорд?
Ни звука. Ничего.
Увидев, что дверь спальни открыта, сэр Пьер подошел к ней и заглянул
внутрь.
И сразу же увидел, почему милорд граф не ответил ему, да и никогда
больше не сможет ответить.
Милорд граф распластался на спине, широко раскинув руки и уставившись
невидящими глазами в потолок. Он так и не успел снять свой алый с золотом
вечерний наряд. Но большое пятно на груди камзола слегка отличалось по
цвету от остальной ткани, а в середине этого пятна ясно виднелось пулевое
отверстие.
Несколько секунд сэр Пьер стоял неподвижно, затем приблизился,
привстал на колено и тыльной стороной ладони потрогал руку графа. Рука
была холодна как лед. Этот труп остыл уже много часов назад.
- А я ведь знал - рано или поздно, но кто-нибудь обязательно
прикончит вас, милорд.
В голосе сэра Пьера прозвучало что-то вроде сожаления.
Затем он встал и вышел, не удостоив своего мертвого хозяина даже
взглядом. Заперев за собой дверь и положив ключ в карман, он направился к
лифту.


Глядя из окна на солнечное утро, Мэри, леди Дункан, мучительно
решала, как поступить. Звон Ангелуса прервал ее неспокойный сон и
напомнил, что, как гостье замка д'Эвро, ей нужно к утренней мессе. Но это
же невозможно! Как сможет она предстать пред ликом Господа на алтаре? Уж
не говоря о том, чтобы принять святое причастие.
Но, с другой стороны, все эти четыре дня она взяла за правило
обязательно появляться к заутрене вместе с леди Элис; будет выглядеть
очень подозрительно, если сегодня она это правило нарушит.
Обернувшись, она бросила взгляд на закрытую не только на засов, но и
на замок дверь своей спальни. Вот _е_г_о_-_т_о_ появления там не ожидает
никто. Лэйрд Дункан имел отговорку - свое инвалидное кресло, однако при
таком экзотичном хобби, как черная магия, он, пожалуй, и приближаться-то к
церкви опасался. Во всяком случае, так подозревала его жена.
Если бы только она ему не соврала! Но как можно было сказать правду?
Это было бы еще хуже - значительно хуже. А вот теперь из-за этой лжи он
заперся в своей спальне и занимается одному Богу - а может, Дьяволу, -
известно чем.
Если бы он только вышел. Прекратил то, чем занимается все эти
бесконечно долгие часы. Или хотя бы закончил! Тогда они могли бы уехать
отсюда, придумать какой-нибудь предлог - да просто любой предлог - и
уехать. Можно притвориться, что кто-нибудь из них вдруг заболел. Что
угодно, все что угодно, лишь бы убраться из Франции, пересечь Канал
[имеется в виду пролив Ла-Манш] и - домой, в Шотландию, где они будут в
безопасности!