"Рэндал Гаррет. В глазах смотрящего" - читать интересную книгу автора

три тысячелетия назад; как бы там ни было, но у людей кельтской крови
Талант встречается особенно часто. Меня просто убивает, когда я вижу, что
его используют во вред.
Пока мастер Шон говорил, лорд Дарси расхаживал по комнате, заглядывая
во все закоулки; сейчас он напоминал тощего кота, уверенного, что где-то
рядышком прячется мышь.
- И это убьет самого лэйрда Дункана, если только его не остановить, -
рассеянно пробормотал он.
- Да, милорд, - согласился мастер Шон. - Чтобы использовать свой
Талант в черной магии, человек должен находиться в таком ментальном
состоянии, которое обязательно уничтожит его - однако если он занимается
этим делом достаточно умело, то может нанести вред уйме людей прежде, чем
получит по заслугам.
Лорд Дарси открыл стоявшую на туалетном столике шкатулку. Обычные
драгоценности для разъездов - выбор есть, но не бог весть что.
- Разум человека оборачивается сам на себя, если он объят ненавистью
или жаждой мести, - монотонно продолжал мастер Шон. - Или если он из тех
типов, которые получают удовольствие, наблюдая за страданиями других, или
если ему все безразлично, но ради выгоды он готов на что угодно. В этих
случаях его психика и так нарушена, а использование Таланта во зло лишь
усугубляет положение.
Цель своих поисков лорд Дарси обнаружил в ящике комода, под аккуратно
сложенным женским бельем. Маленькая кобура из флорентийской кожи,
прекрасной работы и украшенная золотым тиснением. Он не нуждался в магии
мастера Шона, чтобы понять: эта кобура точь-в-точь, как перчатка к руке,
подходит к маленькому пистолету.


Отец Брайт чувствовал себя так, словно несколько часов разгуливал по
натянутому канату. Лэйрд и леди Дункан говорили тихими, сдержанными
голосами, выдававшими внутреннюю нервозность, но отец Брайт быстро
осознал, что и он, и графиня ведут себя одинаково. Дункан из Дункана
принес свои соболезнования по случаю кончины графа с видом сдержанной
скорби; так же вела себя и Мэри, леди Дункан. Однако отец Брайт прекрасно
знал, что никто из присутствующих, да что там, возможно, даже никто в
мире, не сожалеет о смерти графа.
Лэйрд Дункан сидел в своем инвалидном кресле; резкие шотландские
черты его лица сложились в печальную улыбку, долженствующую показать, что,
несмотря на невыносимое бремя скорби, он намерен сохранить общительность и
приветливость. Отец Брайт заметил это и вдруг понял, что и его собственное
лицо украшено в точности таким же выражением. Собственно, все все
понимали, в этом священник был вполне уверен, но заявить об этом во
всеуслышание было бы грубейшим нарушением этикета. Однако, кроме этой
улыбки на лице лэйрда Дункана лежала печать какой-то страшной усталости;
он словно вдруг постарел. Это очень не понравилось отцу Брайту. Его
интуиция священника ясно говорила, что в голове шотландца бушует буря
эмоций, и эти эмоции преисполнены... пожалуй, по-другому и не скажешь,
преисполнены _з_л_о_м_.
Леди Дункан по большей части молчала. За последние пятнадцать минут,
с того времени, как они с мужем пришли на чай к графине, она вряд ли