"Рэндал Гаррет. Предательство высшей пробы" - читать интересную книгу автора

- Таллис! - он встал и протянул вперед обе руки, как это было принято у
керотийцев. Вошедший сделал то же самое, и они пожали друг другу руки.- Как
твое здоровье? - добавил.он на керотийском.
- Прекрасно, мой побратим,- ответил генерал Космической Службы Полан
Таллис.- А твое?
- Тоже очень хорошо. Как много времени прошло с тех пор, как мы с тобой
виделись в последний раз!
Керотиец отступил на шаг и оглядел землянина с ног до головы.
- Для заключенного ты выглядишь отлично. С тобой хорошо обращаются, не
так ли?
- Достаточно хорошо. Садись, мой побратим,- Макмейн махнул рукой в
сторону дивана. Генерал сел и оглядел комнату.
- Да-да. Тебя здесь прекрасно устроили. Это самое большее, на что ты
мог рассчитывать, будучи командующим линкором. Может быть, тебя готовят к
новой работе?
Макмейн засмеялся, стараясь, чтобы его смех звучал слегка язвительно.
- Мне бы хотелось надеяться на это, Таллис. Но, боюсь, я вышел из игры.
Поменял шило на мыло;
Генерал Таллис достал из кармана форменного кителя алюминиевую
коробочку, в которой лежали керотийские сигареты. Взял одну из них губами и
прикурил от зажигалки, встроенной в коробочку.
Макмейн достал из пачки на столе земную сигарету, и Таллис дал ему
прикурить. Макмейн знал, что пауза и молчание были умышленными. Он ждал.
Таллис должен был что-то сказать, но он позволил землянину "подготовиться к
сюрпризу". Это было одно из приятных правил керотийского этикета.
Неожиданное молчание со стороны одного из участников разговора, да еще
при особых обстоятельствах, предвещало нечто необычное, и предполагалось,
что второй собеседник воспользуется этой возможностью, чтобы овладеть собой.
Это могло не означать ничего серьезного. В керотийских Космических
Силах старший офицер сообщал младшему о присвоении очередного звания точно
таким же образом. Но к этой же тактике прибегали, когда сообщали человеку о
смерти кого-либо из близких.
Макмейн знал, что подобная пауза была обязательной в керотийском суде
перед оглашением приговора, она также предшествовала предложению руки и
сердца, которое делал керотиец предмету своей любви.
Макмейну не оставалось ничего кроме как ждать. Было бы невежливо
заговорить прежде, чем Таллис почувствует, что он готов услышать новость.
Однако не считалось невежливым пристально вглядываться в лицо Таллиса;
это было в порядке вещей. Теоретически предполагалось, что человек, по
крайней мере, сможет догадаться, хорошей будет новость или плохой.
На лице Таллиса невозможно было что-либо прочесть, и Макмейн знал это.
Он и не пытался угадать по выражению его лица, что его ждет. Но тем не
менее, не отрывал взгляда.
С одной стороны, лицо Таллиса было типично керотийским. Оранжевая кожа
и яркие глаза, зеленые, как трава, были свойственны всем керотийцам. На
планете Керот, как и на Земле, развилось несколько различных рас гуманоидов,
но, в отличие от Земли, они различались не только цветом кожи.
Макмейн затянулся сигаретой и заставил себя думать о чем угодно, только
не о том, что собирался сказать Таллис. Он уже приготовился услышать
смертный приговор.