"Эльчин Гасанов. Черная черта" - читать интересную книгу автора

И Йот Троянов начал рассказывать.

'Это был то ли 1976 год. Стояли солнечные дни, я жил тогда в пятом
микрорайоне Баку. Все было так, как в детстве советской эпохи.
Кругом русские, евреи, армяне, многонациональность, везде повсюду
цветет сирень, пахнут олеандры, сам аромат был иной, не то что сегодня.
Мне было чуть больше 10 лет, гонял мяч во дворе, шарили по деревьям,
стреляли из рогаток по воробьям, и проч.
Мне врезалась в память одна маленькая сцена: я спускался с крыш
гаражей, спрыгнул вниз, а там две большие белые шахматные фигуры: конь и
ферзь.
Буквально через три дня уже около школы я увидел другие фигуры, ладью и
пешку.
Я отвлекся малость, но эти фигуры для шахмат имели мне кажется какое -
то значение, не суть.
И вот в де дни запомнился мне один бомж. Прошло достаточное время, но
как бы меня не тошнило, я часто думаю об этом бомже.
Как ни странно, но бомжи в СССР тоже были, не взирая на благодатную
вроде бы атмосферу вокруг.
Этот бомж был грязным, двигался в лохмотьях, на нас он не смотрел,
только изредка, когда кем - то (или мною) пущенный мяч пролетал мимо него.
Он оглядывался, садился на бордюре у дороги, доставал грязными руками
из своей черной сумы нечто съедобное и начинал трапезу прямо на улице.
От него даже на расстоянии несло смрадом, мочой.
Окружив его, мы смотрели на него как на дикое животное.
А потом кто - то из пацанов не выдержав бросал в него камешек, или
песок, бомж злился, но пока он вставал или оборачивался, нас уже не было
там, уже рвали когти.
В принципе мы выросли перед его глазами, и он старел перед нами.
Очень долгие годы он бродил около нашего двора. Я помню, он не был
седым, а потом, спустя пару лет заметил седину у него на висках, а на белых
его волосах прыгали мошки.
Так прошло еще пару лет.
И вот тут случилось то, ради чего я все это рассказываю. Это был май
месяц 1976 года. Все стоит перед глазами, как будто произошло вчера.
Мы с мальчишками часто шли на карьер купаться. Это в районе нынешнего
автовокзала.
Карьер был полон зеленой воды, был глубоким. Иногда мы прыгали со скалы
в воду. Со стороны выглядело красиво. Барахтались, плавали, шутили.
А рядом с этим ''пляжем'' шла стройка, не знаю точно, что строили там,
но знаю, что строили какой то объект. И каждый раз пузатый лысый прораб на
своей белой ''шестерке'' приезжал к стройке, осматривал ее, давал указание
рабочим, платил им со своего кармана, считал деньги своими жирными, налитыми
пивом пальцами, садился в машину и уезжал.
Иметь собственную машину на тот момент было редкостью, даже роскошью,
поэтому, как только толстый прораб отходил от своей машины, мы подбегали к
ней, рассматривали ее, обсуждали магнитофон через стекло и так далее.
Заметив приближающегося прораба, мы тут же ретировались оттуда.
Короче говоря, мы уже привыкли видеть этого пузатого строительного чина
рядом с карьером, местом нашего постоянного отдыха. Весь сезон купания,