"Эльчин Гасанов. Prose_contemporary" - читать интересную книгу автора Разве помогут сомнения, когда с кармана выпал пакет анаши? Нет. Пропала
анаша, не будет кайфа. К чему сомнения? Смириться надо с этим. Посему надо понять, что угрызения совести не сделают поступок менее злодейским, ибо они появляются всегда после поступка и очень редко предотвращают его повторение. Бывает одно из двух после совершения зла: либо следует наказание, либо его нет. Во втором случае раскаяние абсурдно. Какой смысл каяться в том, что дает нам самое полное удовлетворение и не влечет за собой никаких нежелательных последствий? Смысл? Если ты прохлял, то радуйся, не нервничай! Dont worry! Be happy! А если ты жалеешь о той боли, которую твой поступок может кому-то причинить, значит ты любишь того другого больше, чем самого себя. Ведь это благородно! Согласись! И в то же время, нелепо сочувствовать чужим страданиям, если эти страдания принесли тебе какую-то пользу. Если каким-то образом щекотали, возбуждали, наполняли тебя радостью и блаженством. В крайнем случае, тебя будут ненавидеть. Но ненависть - высокое чувство, ее надо заслужить. Следовательно, в этом случае для угрызений не существует никаких реальных причин. Мелочь это. Если же твой поступок выявлен, и наказание неизбежно, тогда, взглянув на этот факт трезвым взглядом, мы увидим, что сожалеем не о том зле, которое причинили другому, а лишь о своей неловкости, потере бдительности, которые позволили обнаружить это зло. Тогда я согласен, что для сожалений есть основания, и здесь есть о чем поразмыслить, чтобы проанализировать причины неудачи и впредь быть осторожнее. Надо быть предельно внимательным! Знаменитый следователь Руденко, девочек, не старше 13 лет. Об этом не знал никто. Никто! Прикинь, Руденко - и такое. Но он это долго скрывал, его не поймали с поличным. Не испытал он сожалений. Все выяснилось после его смерти. Однако не надо путать эти чувства с истинными угрызениями совести, ибо истинные угрызения - это боль в сердце, вызванная причиненным самому себе злом. Вот здесь-то и кроется между этими двумя чувствами огромная разница, и пользу одного и бесполезность другого это доказывает полностью. Когда ловят с поличным, так сказать, на месте преступления, человек начинает страдать. Когда мы получаем удовольствие от какой-нибудь мерзкой забавы, как бы жестока она ни была, получаемое удовольствие служит достаточным утешением за неудобства. Я только что от твоего члена получил превосходное удовольствие. Я даже рад тому, что ты этого не ожидал. Ха - ха! Разве перед тем как совершить какой-нибудь поступок, мы не предвидим отчетливо, чем он обернется для других? Разумеется, предвидим. Не остановить уже нас невозможно. Напротив - мысль нас нарочно подталкивает на это. Разве не понимал Наполеон, что захватывая и порабощая Европу, он губит людей? Знал! Но он войну любил, он был настоящим солдатом, и было ему все по фени. Он чувствовал, что был избран всевышним. И что может быть глупее, чем неожиданное и запоздалое раскаяние, когда совершив дело, мы начинаем мучиться, страдать, и портить себе удовольствие. Когда Растопчин сжег Москву, и вся Москва горела огромным страшным пожаром, Наполеон, в качестве завоевателя, сидел в Кремле, и посмотрев на |
|
|