"Эльчин Гасанов. Откровения" - читать интересную книгу автора

пел я в своей разбитой душе. Это было моим культом, смыслом всего моего
существа.
Люди делились для меня на тех, кто курил анашу, и кто не курил.
С осоловевшими глазами бродил по коридорам ВУЗ - а, цеплял красивых
девушек. Считал (да и сейчас считаю), что это было гораздо интереснее, чем
сидеть на бездарных лекциях и слушать скучного лектора.
Хулиганил, дебоширил, устраивал драки, разборки. Постоянные попойки,
бесчинства и кутежи. Крики, ругань, беготня, поножовщина, в результате
чего - неоднократные визиты в отделения милиции. Пошла череда напряженных
дней. Жизнь была жестокая, но с магнетическим шармом. В этот момент я
подумал: ''ах, был бы я сейчас в Армии, вот именно сейчас, таким, каким я
есть сегодня. Королем наверно был бы в части я''.
И это все при том, что я - уличный хулиган - никого никогда не бил
кулаком в лицо. Мог дать жирную пощечину, пинок в живот или в зад, швырнуть
в сторону, но заехать ''по русски'' кулаком по лицу - под глаз, в челюсть, в
зубы - чтобы было больно, я так и не научился.
От одного моего вида многие шарахались, тушевались, шли на попятную, а
некоторые даже плакали. Были и те, которые падали в обморок.
Тем не менее, меня стали уважать во дворе из-за пристрастия к анаше. А
с девушками все получалось уже здорово именно после анаши.
После анаши думалось неплохо. Глубоко размышлял я над смыслом жизни,
над ее целью и предназначением человека. Анализировал свои поступки,
действия, находил ошибки, изъяны. После анаши в компаниях я вел себя
размеренно, уверенно, засматривались все на меня.
Помню случай на офицерских сборах в Ленкоране, где подполковник
Лукьяненко построил две батареи на плацу, выставил вперед нашего
курсанта Рагимова, которого хотели отстранить от сборов. Он провинился,
прокололся, и его хотели наказать. Лукьяненко был в себе уверен, злорадствуя
объявил нам
- Ну что, курсанты? Что скажете? Я готов простить Рагимова, оставить
его здесь, готов ему дать очередной шанс, но пусть кто нибудь из вас за него
поручиться! Сможет кто-то это сделать? Кто на это пойдет?! Хо-хо! Кто? -
кричал он, надменно оглядывая нас.
- Я! Я ручаюсь за него! - прервал я гробовую тишину, смело выйдя
вперед.
Все посмотрели на меня как на инопланетянина.
Лукьяненко от злости прищурился, остальные офицеры шептались, указывая
на меня. Я услышал за спиной слова в мой адрес: ''знатный пацан''.
Близкие друзья Рагимова не заступились за него, а я, зная
Рагимова только визуально, выручил его. Он тупо глядел на меня, не
понимая, зачем мне это надо было. Короче говоря, его оставили в части, он
меня стал боготворить, не зная, что анаша вина тому. Я был под кайфом. Вот
что такое божья травка - шайтан трава.
Хочу сказать, что я не в силах описать наркотическое состояние.
Это надо ощутить самому.
Да, после анаши я оказывался в 17 веке, везде горят факелы, адреналин
подпрыгивает в крови, приятная дрожь, предвкушение невероятно красивого
праздника, уже понимал, почему допустим, этот дом построен именно здесь, а
не там, вокруг веселья и танцы живота восточных красавиц, и пр. Но нет, нет,
это все не то.