"Похождения бравого солдата Швейка (обложка книги) [9.02" - читать интересную книгу автора

капитан об этом узнал, он вызвал нас всех, выстроил и говорит:
"Пусть выйдет вперед каждый десятый". Само собою разумеется, я
оказался десятым. Стали по стойке "смирно" и "не моргни".
Капитан расхаживает перед нами и орет: "Бродяги! Мошенники!
Сволочи! Гиены пятнистые! Всех бы вас за этого пса в карцер
укатать! Лапшу из вас сделать! Перестрелять! Наделать из вас
отбивных котлет! Я вам спуску не дам, всех на две недели без
отпуска!.." Видите, тогда дело шло о собачонке, а теперь о
самом эрцгерцоге. Тут надо нагнать страху, чтобы траур был что
надо.
-- Я не виновен, я не виновен! -- повторял взъерошенный
человек.
-- Иисус Христос был тоже невинен, а его все же распяли.
Нигде никогда никто не интересовался судьбой невинного
человека. "Maul halten und weiter dienen" / ' Держи язык за
зубами и служи (нем.). Читатель должен иметь в виду, что Швейк
и некоторые другие герои в романе по-немецки, польски,
венгерски говорят неправильно./, как говаривали нам на военной
службе. Это самое разлюбезное дело.
Швейк лег на койку и спокойно заснул.
Между тем привели двух новичков. Один из них был босниец.
Он ходил по камере, скрежетал зубами и после каждого слова
матерно ругался. Его мучила мысль, что в полицейском управлении
у него пропадет лоток с товаром. Вторым был трактирщик Паливец,
который, увидав Швейка, разбудил его и трагическим голосом
воскликнул:
-- Я уже здесь!
Швейк сердечно пожал ему руку и сказал:
-- Очень приятно. Я знал, что тот господин сдержит слово,
раз обещал, что за вами придут. Такая точность -- вещь хорошая.
Но Паливец заявил, что такой точности цена -- дерьмо, и
шепотом спросил Швейка, не воры ли остальные арестованные: ему
как трактирщику это может повредить.
Швейк разъяснил, что все, кроме одного, который посажен за
попытку убийства голицкого мельника с целью ограбления,
принадлежат к их компании: сидят из-за эрцгерцога.
Паливец обиделся и заявил, что он здесь не из-за какого-то
болвана эрцгерцога, а из-за самого государя императора. И так
как все остальные заинтересовались этим, он рассказал им о том,
как мухи загадили государя императора.
-- Замарали мне его, бестии,-- закончил он описание своих
злоключений,-- и под конец довели меня до тюрьмы. Я этого мухам
так не спущу! -- добавил он угрожающе.
Швейк опять завалился спать, но спал недолго, так как за
ним пришли, чтобы отвести на допрос.
Итак, поднимаясь по лестнице в третье отделение, Швейк
безропотно нес свой крест на Голгофу и не замечал своего
мученичества. Прочитав надпись: "Плевать в коридоре
воспрещается", Швейк попросил у сторожа разрешения плюнуть в
плевательницу и, сияя своей простотой, вступил в канцелярию со