"Похождения бравого солдата Швейка (обложка книги) [9.02" - читать интересную книгу автора

Военно-юридический аппарат был великолепен. Такой судебный
аппарат есть у каждого государства, стоящего перед общим
политическим, экономическим и моральным крахом. Ореол былого
могущества и славы оберегался судами, полицией, жандармерией и
продажной сворой доносчиков.
В каждой воинской части Австрия имела шпионов, доносивших
на своих товарищей, с которыми они спали на одних парах и в
походе делили кусок хлеба.
Для гарнизонной тюрьмы поставляла свежий материал также
гражданская полиция: господа Клима, Славичек и К╪. Военная
цензура отправляла сюда авторов корреспонденций между фронтом и
теми, кто остался в отчаянном положении дома; жандармы
приводили сюда старых неработоспособных крестьян, посылавших
письма на фронт, а военный суд припаивал им по двенадцати лет
тюрьмы за слова утешения или за описание нищеты, которая царила
у них дома.
Из Градчанской гарнизонной тюрьмы путь вел через Бржевнов
на Мотольский плац. Впереди в сопровождении солдат шел человек
в ручных кандалах, а за ним ехала телега с гробом. На
Мотольском плацу раздавалась отрывистая команда: "An! Feuer!"
/Пли! (нем.)/ По всем полкам и батальонам читался полковой
приказ об очередном расстреле одного призывного за "бунт",
поднятый им из-за того, что капитан ударил шашкой его жену,
которая никак не могла расстаться с мужем.
А в гарнизонной тюрьме троица -- штабной тюремный
смотритель Славик, капитан Лингардт и фельдфебель Ржепа, по
прозванию "Палач",-- оправдывала свое назначение. Сколько людей
они до смерти избили в одиночках! Возможно, капитан Лингардт и
в республике продолжает оставаться капитаном. В таком случае я
бы желал, чтобы годы службы в гарнизонной тюрьме были ему
зачтены. Славичку и Климе государственная полиция уже зачла их
стаж. Ржепа стал штатским и вернулся к своему ремеслу
мастера-каменщика. Вероятно, он состоит членом патриотических
кружков в республике.
Штабной тюремный смотритель Славик в республике стал вором
и теперь сидит в тюрьме. Бедняге не удалось приспособиться к
республике, как это сделали многие другие господа военные.
Само собой разумеется, что, принимая Швейка, тюремный
смотритель Славик бросил на него взгляд, полный немого укора.
-- Раз ты сюда попал, значит за тобой водятся грешки,
брат, а? Мы тебе, паренек, жизнь здесь подсластим, как и всем,
кто попал в наши руки. А наши руки -- это, брат, тебе не
дамские ручки.
И чтобы прибавить вес своим словам, он ткнул свой жилистый
кулак Швейку под нос и произнес:
-- Понюхай-ка, подлец, чем пахнет!
Швейк понюхал.
-- Не хотел бы я получить по носу таким кулаком. Пахнет
могилой,-- заметил он.
Спокойная, рассудительная речь Швейка понравилась штабному