"Похождения бравого солдата Швейка (обложка книги) [9.02" - читать интересную книгу автора

прыгнул в Крумлове с моста во Влтаву, потом пришлось его оттуда
вытаскивать, пришлось воскрешать, воду из него выкачивать... И
все же он помер на руках у доктора, после того как тот ему
впрыснул чего-то.
-- Странное, однако, сравнение,-- многозначительно
произнес Бретшнейдер.-- Сначала говорите о Фердинанде, а потом
о торговце скотом.
-- А какое тут сравнение,-- возразил Швейк.-- Боже
сохрани, чтобы я вздумал кого-нибудь с кем-нибудь сравнивать!
Вон пан иаливец меня знает, верно ведь, что я никогда никого ни
с кем не сравнивал? Я бы только нс хотел быть в шкуре вдовы
эрцгерцога. Что ей теперь делать? Дети осиротели, имение в
Конопиште без хозяина. Выходить за второго эрцгерцога? Что
толку? Поедет опять с ним в Сараево и второй раз овдовеет...
Вот, например, в Зливе, близ Глубокой, несколько лет тому назад
жил один лесник с этакой безобразной фамилией -- Пиндюр.
Застрелили его браконьеры, и осталась после него вдова с двумя
детьми. Через год она вышла замуж опять за лесника, Пепика
Шалловица из Мыловар, ну и того тоже как-то раз прихлопнули.
Вышла она в третий раз опять за лесника и говорит: "Бог троицу
любит. Если уж теперь не повезет, не знаю, что и делать".
Понятно, и этого застрелили, а у нее уже от этих лесников
круглым счетом было шестеро детей. Пошла она в канцелярию
самого князя, в Глубокую, и плакалась там, какое с этими
лесниками приняла мучение. Тогда ей порекомендовали выйти за
Яреша, сторожа с Ражицкой запруды. И -- что бы вы думали? --
его тоже утопили во время рыбной ловли! И от него она тоже
прижила двух детей. Потом она вышла замуж за коновала из
Воднян, а тот как-то ночью стукнул ее топором и добровольно сам
о себе заявил. Когда его потом при окружном суде в Писеке
вешали, он укусил священника за нос и заявил, что вообще ни о
чем не сожалеет, да сказал еще что-то очень скверное про
государя императора.
-- А вы не знаете, что он про него сказал? -- голосом,
полным надежды, спросил Бретшнейдер.
-- Этого я вам сказать не могу, этого еще никто не
осмелился повторить. Но, говорят, его слова были такие ужасные,
что один судейский чиновник, который присутствовал там, с ума
спятил, и его еще до сих пор держат в изоляции, чтобы ничего не
вышло наружу. Это не было обычное оскорбление государя
императора, какие спьяна делаются.
-- А какие оскорбления государю императору делаются
спьяна? -- спросил Бретшнейдер.
-- Прошу вас, господа, перемените тему,-- вмешался
трактирщик Паливец.-- Я, знаете, этого не люблю. Сбрехнут
какую-нибудь ерунду, а потом человеку неприятности.
-- Какие оскорбления наносятся государю императору спьяна?
-- переспросил Швейк.-- Всакие. Напейтесь, велите сыграть вам
австрийский гимн, и сами увидите, сколько наговорите. Столько
насочините о государе императоре, что, если бы лишь половина