"Ярослав Гашек "Борьба за души" и другие рассказы" - читать интересную книгу автора

"Ого-го-гооо" помчалась к кладбищу.
- И-и-и-ис-по-пор-ченные н-н-нравы, - изрек энергичный капеллан и,
усевшись на меже у леса, принялся записывать для себя: "Исповедывался ли я в
последний раз подготовленным и настроенным должным образом? Не затаил ли
какого греха? Совершил покаяние? Не забыл указаний и поучений, ко мне
обращенных? Не согрешил боле?"
Вглядываясь в горы, энергичный капеллан потряс в ту сторону кулаком и
воскликнул:
- Я-я-я им по-по-покажу!
Через неделю в горах уже знали, что "молодой батюшка обратил муллу".
Бочан, который на участке, именуемом "За Бабой", пилил с Фанфуликом сосну,
обращаясь к своему напарнику, сказал:
- Язык у него подвешен - будь здоров! В прошлом году, в сочельник, еще
когда был в Моравии, затянул "Рождество твое, Христе, боже наш", а допоет
"господи, слава тебе", видать, уже нам на будущее рождество...
- Говорят, собирается нас наставить на путь истинный, - Фанфулик
презрительно сплюнул.
- Пусть его расстарается, - спокойно молвил Бочан. - Только с нами
это - попусту время тратить.
А Худомель, когда толковал с Валоушком из Чернкова, не преминул
заметить:
- Какое там! Коли старый батюшка не отнял у нас грехов наших, так уж
этот "обратил муллу" и подавно не отымет.
В горах незыблемо утвердилось мнение, что неожиданное появление
молодого капеллана в Свободных Дворах есть ущемление их исконных прав.
Потому в лесах множились случаи браконьерства.
Узнав об этом, энергичный капеллан убежденно воскликнул: "О-о-обращу
их!" - и снова углубился в штудирование теологических сочинений.
Но кающиеся с гор не собирались так легко сдаваться. Сначала они
умиленно выслушали его пылкое, продолжавшееся час с лишним, убедительное, но
чересчур уж общее нравоучение, что-де "ты-ты-тыся-чи лю-людей бы-бы-бы-ли
преданы анафеме и что и-и-их э-это ждет то-тоже". И печально кивали головой,
что, дескать, так оно и будет. Но затем с невинным лицом подходили к
исповедальне и возвещали, что безгрешны, аки Замечник из Верхнего Боурова.
Капеллан, заикаясь, отказывал в отпущении, грозил вечной карою.
Из исповедальни доносилось:
- А что д-д-дровишки? Си-сил-ки? Па-па-памя-туйте о в-вечности!
И сразу же после этого невинный, но неумолимый в своей категоричности
ответ:
- Никаких силков, никаких дровишек, честной отец!
Не у одного из них лежали в кармане повестки в уездный суд, дабы через
пару дней после очищения духовного предстать пред судьей светским. Но тут с
полным сознанием, что против вечного проклятия не попрешь, они с
физиономиями небесно-ясными и даже мученическими отпирались и от силков, и
от дровишек.
- Все это пустое, - говорили между собой кающиеся с гор. - Приди хоть
сам архиепископ, а не такой вот "обратил муллу"!..

III