"Их было четверо" - читать интересную книгу автора (Гордашевский Пётр Феофилактович)

Возвращение

Машина мчала Сергея Петровича Долинского по автостраде, соединяющей аэродром с посёлком Джохор. Сидя рядом с молодым водителем Борисом, он рассеянно смотрел в окно, насвистывая полюбившуюся ему детскую песенку о каком-то чибисе, который неизвестно куда попал и неизвестно кого всё спрашивал: «А скажите, чьи вы…» Слов этой песенки Сергей Петрович никогда не мог запомнить, но мотив ему нравился, и он любил насвистывать его, особенно когда бывал в хорошем расположении духа.

Сегодня Сергей Петрович был отлично настроен. После месячной командировки он – наконец-то! – возвращался домой, в Джохор, который так любил.

Сзади, па мягких подушках, развалился его товарищ по работе, давно уже ставший одним из лучших его друзей, – Владимир Яковлевич Вада.

Долинский, Вада и Кривошеин особенно сдружились во время совместной работы над своей лабораторией превращений.

– Что это Анатолий нас сегодня не встречал? – вдруг вспомнил Сергей Петрович.

– В этакую-то жарищу! – вяло сказал толстый Вада, вытирая большим носовым платком лысеющую голову.

– Да Анатолия Степановича и в Джохоре-то нет, – вмешался Борис. – Он дня три, как на рыбалку уехал.

– Нет, ты слышишь, Владимир? – так и подскочил Сергей Петрович. – На рыбалку отправился! Сумасшедший любитель! И про лабораторию забыл. А ведь дал слово, что не отлучится из Джохора больше чем на один день.

– Ну что особенного? Брось, Сергей! Почему бы человеку и не порыбачить?

Вада снова полез в карман за платком. Ужасная жарища!

По обе стороны дороги, прямой, как стрела, расстилалась унылая песчаная пустыня. Трудно было найти в ней какую-либо красоту, но Сергею Петровичу всё здесь нравилось, как всегда нравятся родные места: и бесконечные пески, и небо густо-голубое, почти синее, и этот орёл, парящий где-то высоко-высоко, неподвижно распластав мощные крылья.

Автострада была довольно оживлённой. Часто навстречу им мчались грузовики и легковые машины. Обгонять себя Борис никому не позволял. Машина шла «с ветерком», так и пощёлкивали о борта поднятые вихрем с дороги мелкие камешки.

– Интересно, Борис, пришли наши аппараты? – спросил Сергей Петрович.

– Пришли позавчера какие-то ящики из Москвы, только не знаю, с чем.

– Наверное, они. Наши радиопеленгаторы для лаборатории. А что нового слышно в Джохоре, Борис?

– Да будто ничего, всё по-старому, Сергей Петрович. Живём помаленьку. Вот разве что сегодня ночью такой ветряка поднялся, ужас. Прямо ураган. Я-то спал, ничего не слышал, жена сказала.

– А повреждений не было?

– Да будто нет. Говорят, где-то на окраине несколько молодых деревьев повалило.

– А наш клён? В лаборатории?

– Стоит. Что ему сделается? А листьев нападало, как осенью!

– Ну, это не беда, – беспечно сказал Сергей Петрович и снова стал насвистывать полюбившуюся ему песенку.

Впереди из-за горизонта показалась телевизионная башня. В стороне от неё, левее, вынырнули очертания какого-то другого сооружения – сразу и не понять какого. Только подъехав ближе, можно было разглядеть систему огромных вогнутых зеркал и другие детали солнечной электростанции, делающие её похожей на какие-то марсианские сооружения из романов Уэллса.

Вот уже приближалась зелень садов, блестящая гладь канала, мост через него… Вот и уютные, спрятавшиеся в тени деревьев коттеджи с белыми шиферными крышами.

– Люблю я наш Джохор! – сказал Сергей Петрович. – Кажется, нет на земле места краше!

– Привычка… – пробормотал Вада.

– Сколько здесь вложено нашего труда! Вот потому, наверное, и люблю Джохор.

Машина остановилась возле дома Долинских. По дорожке сада уже бежала навстречу Мария Николаевна.

– Так ты говоришь, ребята в горы ушли?

Сергей Петрович сидел на террасе и пил кофе. Мария Николаевна рассказывала ему, как она здесь жила без него.

– Сегодня или завтра вернутся… – сказала она. – Хочешь ещё стакан? Ты знаешь, получи я твою телеграмму на день раньше, они бы остались, подождали тебя. И я была бы этому очень рада.

– Всё волнуешься? Никак не привыкнешь, что сын наш уже большой. Скоро и вовсе, как говорят, из гнезда выпорхнет, что тогда?

– Грустно будет, вот что, и пусто! Не люблю, когда дом пустой.

– А ребятам, наверное, весело вместе.

– Ещё бы! Только не нравится мне, что Тима с Виктором часто ссорятся.

– Ну, это их дело. Об этом не беспокойся. А родители Вана, говоришь, уехали срочно в Москву? Парня тебе подбросили, а ты и рада!

– Я люблю Вана. Потом, он всё равно целые дни у нас.

Сергей Петрович встал из-за стола.

Он был очень высок – Мария Николаевна едва доставала ему до плеча. У него была такая же густая шевелюра, как у сына, только с проседью, такие же весёлые, живые глаза, только окружённые морщинками. Они очень походили друг на друга – отец и сын. Сергей Петрович говорил, что предпочёл бы, чтобы Тима унаследовал внешность матери, но Мария Николаевна отвечала, что ей кажется лучшим то, что есть! Вот и всё.

– Ужасно рада, что ты приехал! – сказала Мария Николаевна.

Она рассматривала подарки, привезённые из Москвы. Тиме отец купил фотоаппарат.

– Вот Тима обрадуется! – сказала она. – Он давно мечтал о таком фотоаппарате. А тут ещё Виктор со своей узкоплёночной камерой и вовсе его раздразнил. Пожалуй, Тиме теперь подавай киноаппарат, а?

– Будет и киноаппарат. Когда кончит школу.

– Ну, Сергей, мне пора в институт. А ты? Тоже уйдёшь?

– Чуть позже.

– Обед, как всегда, в шесть, не опаздывай. Может, и ребята к тому времени подойдут.

– Было бы превосходно!

Сергей Петрович, оставшись один, стал разбирать бумаги в портфеле, а потом полез в сейф за ключами.

«Странно, куда же я их девал? – пробормотал Сергей Петрович, не обнаружив ключей в сейфе. – Помнится, я клал их сюда. Или… я, кажется, решил отнести их к Анатолию, от греха подальше. Правда, Тима никогда их не трогает, но всё же… Да, да, именно так я подумал перед отъездом и, конечно, отнёс ключи Кривошеину».

Сергей Петрович запер сейф и пошёл к Анатолию Степановичу.

Но Кривошеин ещё не возвратился с рыбалки.

Сергей Петрович направился к Ваде. Ведь у него тоже были свои ключи.

Владимир Яковлевич как раз собрался в лабораторию, и они пошли вместе.

Собаки за забором подняли было лай, но, узнав своих, мирно завиляли хвостами.

– Сколько листьев нападало, – мимоходом заметил Владимир Яковлевич, вставляя ключ в замок. – Что значит климат жаркий – легко отрываются.

На пороге аппаратной инженеры остановились в величайшем изумлении: над чёрной плитой горели четыре сигнальные лампочки.

Вада досадливо поморщился:

– Анатолий кого-то впустил… Что это ему взбрело в голову?

Сергей Петрович обвёл глазами знакомую до мелочей аппаратную. Ему бросилось в глаза, что дверь в чуланчик, всегда плотно закрытая, сейчас приотворена.

А чьи это ручные часы? Почему они ему так знакомы?.. Зашевелились смутные подозрения.

– Постой, Володя… Часы, мне кажется, Тимины… Сергей Петрович рванул дверь чулана. Там были навалены рюкзаки, складная палатка, ботинки… Сергей Петрович понял всё.

– Да, это мой парень! Вот негодяй! Обманул мать – сказал, что идёт в горы, а сам… Вада только руками развёл:

– Н-да… Чего не надумают эти мальчишки! Но ты не волнуйся, Сергей. Аппараты, по-моему, работают исправно…

– Аппараты-то работают отлично, а вот головы у этих сорванцов – неважно. Не для них, желторотых, предназначена лаборатория. Ведь они же могут чёрт знает что натворить! Знаешь, я пойду за ними, а ты обожди здесь. Ох, и задам же я Тимке, да и всей компании! Будут у меня помнить.