"Сьюзен Гастингс. Венера и воин " - читать интересную книгу автора

постоянно в опасности. Гладиатору грозит смерть, женщине - изгнание.
- Ну и что она получит от этого? - Ромелия все еще не понимала, что в
этом может быть такого возбуждающего.
- Ах, ну это же напряжение нервов, это приключение, и все время ты в
его власти. - Она качнулась, как от страстного ужаса. - Я думаю, я позволила
бы Клаудиусу похитить меня.
- Но тогда тебе пришлось бы жить в бедности, в нищете. Я не знаю ни
одного гладиатора, который был бы достаточно богат, чтобы предложить тебе
такую жизнь, какую ты ведешь рядом с Барбиллусом.
- О, я не убежала бы просто так. Конечно бы, я захватила с собой свои
драгоценности и деньги, ну и, когда тебе все это надоест, ты всегда можешь
вернуться и сказать, что гладиатор похитил тебя ради денег.
- И это покажется убедительным?
- С Александром это сработало. Он, правда, здорово поколотил свою жену,
но, в конце концов, ради сохранения семьи принял ее обратно.
- Ну и ну! - Теперь Ромелия действительно удивилась. И все это она
слышит из уст целомудренной Флавии? Какая же фальшивая змея!
Пила и Друзилла отошли к дверям и остались стоять там, ожидая следующих
приказаний. Они стояли, внешне не выказывая никаких эмоций, однако Пила
слышала каждое слово, которым обменивались женщины. Клаудиус остался жив,
дела у него явно шли хорошо, потому что он снова посещал дам и мог их
осчастливить. Пила знала что мужчины в Риме пользовались сексуальной
свободой и что если они проводили какое-то время с женщинами, то никаких
обязательств по отношению к ним они не чувствовали. Кроме того, она была
рабыней, в то время как за ним явно ухаживали женщины самого высокого ранга.
Пила не могла надеяться, что она еще раз когда-нибудь встретит Клаудиуса.
Флавия и Ромелия еще немного поболтали, потом распрощались. Флавия
чувствовала облегчение, что разделила с кем-то свой сладостный секрет, а еще
от того, что заставила Ромелию позавидовать. Две резкие складки по сторонам
рта Ромелии показали Флавии, что супруге сенатора не хватает не денег или
роскоши, а сексуальной насыщенности, от которой розовеет кожа, кипит кровь,
и сердце начинает быстрее биться. Мысли, словно дикие лошади на лугу,
метались в голове Ромелии. Клаудиус! Он красивый, сильный, доблестный и
смелый мужчина. Его мускулы, должно быть, на ощупь как железо. Она закрыла
глаза. Она видела Клаудиуса в его блестящей парадной форме, когда он гордо
стоял на колеснице и приветствовал ряды зрителей. Если бы он в этом
блестящем снаряжении прижался к ее обнаженному телу... Она вздрогнула.
Чувство, вероятно, было бы неописуемым, и она протянула бы руку под его
фартук и схватила бы его... меч. Он, вероятно, такой же твердый, как сталь.
Она снова открыла глаза.
- Пила! Друзилла! Уберите посуду! Целиус, беги к цирку Фламиниуса и
позови Лентулуса. Я жду его завтра утром после того, как сенатор покинет
дом.
Целиус, раб, поклонился и исчез.
Что замышляла Ромелия? Ее слова глубоко обеспокоили Пилу.

На следующий день явился с визитом Лентулус. Валериус уже ушел из
дома - на форуме ему предстояло принять приветствия рисского народа.
Ромелия не церемонилась. Она велела позвать Лентулуса в перистиль.
Пила спряталась позади одной из колонн на проходе. Еще никогда она