"Николай Гацунаев. Экспресс 'Надежда'" - читать интересную книгу автора

"Значит, все-таки Руперт, - подумал Иван. - Все-таки Ру-
перт..."
- Я плохо читаю по-русски, Иштван. Но подчеркнутые вами
абзацы я осилил. И, честно говоря, это меня обеспокоило.
- Что именно, Миклош?
- Образ мыслей.
- Хемингуэя? - Иван попытался увести разговор в сторону.
- Ваш, - вздохнул Радноти. - Нельзя падать духом, Иштван.
"Дорогой ты мой человек!" - с жалостью подумал Иван и
мысленно затянул "Катюшу".
- Абзацы в книге подчеркнул не я, Миклош. Если по-честно-
му, то меня вчера вообще весь вечер не было дома. Смотрел
кинофильмы.
К столу одновременно подошли официант и Джордано. Бруно
поздоровался по-немецки кратко: "гутен таг".
- Доброе утро, синьор Ноланец! - Иван как утопающий за
соломинку ухватился за возможность переменить тему и повер-
нулся к официанту. - Мне овсяную кашу. А вам, Миклош?
- Тоже, - буркнул венгр.
- И мне, пожалуйста. - Итальянец сел за стол и вопрошающе
уставился на Зарудного. - Откуда вам известно, что я родом
из Нолы?
- Из школьной программы, - не моргнув глазом соврал Иван.
В учебнике, он это прекрасно помнил, город Нола не упоминал-
ся. Но сейчас главным было направить разговор по другому,
безопасному руслу. - Ваши мысли о строении Вселенной...
- Вы не находите, что наш друг разительно изменился? -
прервал его Радноти. - Этот внезапный интерес к мирозда-
нию...
"Продолжай, Миклош, - подбодрил его Иван. - Смейся надо
мной, шути, измывайся. Я не обижусь".
Выразительные глаза Джордано переместились с Зарудного на
Радноти. Итальянец понимающе улыбнулся.
- Все мы непрерывно меняемся, синьор Радноти. Из нас ис-
текают одни атомы, притекают новые.
- Хотите сказать, человеку характерно непостоянство? -
усмехнулся венгр.
- Нет вещества, которому по природе подобает быть вечным.
- Выражение лица Джордано оставалось невозмутимым. Смеялись
только глаза. - Исключение составляет субстанция, именуемая
материей. Но и ей подобает быть в вечном изменении.
"Ну вот и славно, - облегченно вздохнул Иван. - Вот и
прекрасно". Он уже не вникал в то, о чем они говорят. Он
слышал их голоса, видел оживленные лица: то серьезные, то
смеющиеся, и уже одно это успокаивало его и радовало.
- Коперник ставил Солнце в центре мироздания, - продолжал
Миклош. Иван для него перестал существовать. - Вы это отри-
цаете. Но тогда где, по-вашему, центр Вселенной?
- Нигде. - Ноланец достал четки, положил на стол рядом со
своим прибором. - У Вселенной нет и не может быть центра.