"Дмитрий Гаврилов. Генеральский эффект." - читать интересную книгу автора

Мы, технари, про него лучше иных знаем.
Вон, давеча, компьютер повис. Ни туда, ни сюда. Надежно так повис,
диск, как думали, слетел аж на физическом уровне. Ренат совсем приуныл -
винт чужой. Призвал Аллаха там, али кого еще. Закатал рукава. Тут звонит
эта самая Нечто и что-то ему говорит... А Ренат на монитор уставился -
ожила машинка! "Постой, - кричит, - не вешай трубку!" "Если б она свою
рученьку на блок системный возложила, - твой бы сотый в пятисотый
превратился!" - юродствовал я тогда, но факт штука упрямая.
- Нет, ребята! Я не могу! Слишком узкий гриф, - вдруг взмолилась Рыжая,
возвращая инструмент.
- А ты через "не могу", раз взялась.
Чему я тебя учил? Да, эту песенку, если всерьез захотеть, можно за два
дня освоить, - возразил Ренат, усмехнувшись в густую черную бородищу, а
гитару назад не принял.
Гордей уплетал вермишель с тушенкой, урча, точно котяра.
"Нодейка" раскочегарилась настолько, что не нуждалась в подкормке.
- Чего поем? - спросил Бродяга, подсаживаясь к Юле со свободной
стороны, поскольку с другой - сидел уже я, а свято место пусто не бывает.
- Сейчас узнаешь! - молвила девушка, снова прильнув к гитаре.
- Это тебе не на клавши давить, признавайся - небось с тех пор и в
руки-то ее не брала? - укоризненно сказал Ренат.
- С каких это пор? - поинтересовался Бродяга, поглядывая на прелестного
соседа.
- А как настраивал инструмент...- пояснил я, присутствовавший на том
священнодействии, и ревниво осмотрел тезку с ног до головы.
В картузе защитной раскраски, чумазый, порядком заросший щетиной, Димка
походил на самого настоящего, классического туриста, и если бы только не
машина, и связанный с ней обет трезвости, с Бродяги можно было бы рисовать
портреты и делать фото для журналов "Наши в лесу" или "Вокруг Света".
- Да, Ренат это умеет! - протянул Бродяга, - У него дома аж четыре
гитары.
- Четыре бревна, - поправил его хозяин.
- Причем, два - трофейных. Кто-то зашел на огонек, да позабыл.
- Угу! - подтвердил Гордей, знавший в этом толк.
Я с завистью поглядел на них на всех. На веселого Гордея - потому что
он когда сыт, то всем доволен. На Рената, попыхивающего трубкой -
поскольку он был из тех, от кого не хочется уходить даже под самое сонное
утро после самой разгульной ночи. На Бродягу - мне бы его доброту,
оптимизм, да сбросить десяток лет.
Рыжая взяла-таки неловкий аккорд, один из семи ей знакомых, хотя Ренат
утверждал, что аккордов всего три. В любом случае это и было ровно в три,
или даже семь раз больше, чем знал и умел я.
Мелодия не выстраивалась, может, Рыжая робела перед опытным учителем,
может, гриф и впрямь оказался больно узок.
- Знаешь, Юля, а вот древние считали, никого ничему научить нельзя.
Человек - он от рождения все умеет и может, если его пробудить. Есть
спящие, и роль проснувшихся - потревожить их сон, - выдумал я на ходу
байку, хотя может где-то и прочитал эту мудреную мысль.
Посидели.
Рыжая Нечто настойчиво теребила струну, и хотя теперь мелодию не угадал