"Дмитрий Гаврилов. Смерть гоблина" - читать интересную книгу автора

ограничился лишь тем, что поднял и вновь посадил головорезов: - Ррота,
сесть! Ррота встать... Рота, сесть!
Киреичу, кстати, не вняли, и перловка начала таять. Дмитрий сидел за тем
же столом, каша и ему не лезла в горло, но он заставил себя через силу
проглотить ненавистные калории. Пища для борьбы - так он это называл.
Рыжий, щекастый, похожий на лисенка Дема, сокращенное от Деменева,
спросил: "Все сахар взяли? А то - тут еще остался!"
Наиболее ловкие потянулись к миске...
- Кому нужна белая смерть! - попытался пошутить Дмитрий. - Это сахар
Реншлера, он дневалит, если не заметили.
- Кто не курит и не пьет - тот здоровеньким помрет! - провозгласил Киреич,
сверкнул золотым зубом, и сахар исчез.
- Спасли, значит, "духа" от смерти! - рассмеялся Абу.
- Зря ты, Киреич, это сделал! Вспомни, как нас гоняли в свое время!
- Все отлично помню, поэтому и съел.
- Слишком ты правильный, дорогой! Стукач, наверное? - бросил Дмитрию
Абдурашид.
- Просто, не терплю уголовщины. И кликухи мне блатные тоже надоели.
- Вот из таких и вырастают рвачи типа Лопатина! - похлопал его по плечу
Абдурашид.
Дмитрий не стал спорить с "дедом", как бы подчинившись незримой
иерархической лестнице. Он промолчал, хотя внутри уже закипало, но год в
армии научил его сдерживать эмоции. К чему радовать этих гоблинов?
Не дождавшись ответа, враг решил подойти с иной стороны.
- А что, - осведомился Абу у Демы с Киреичем, - он и в части такой же
неразговорчивый?
Те хитровато улыбнулись.
"А, сволочи! Боитесь при мне! Мало ли что случится? ...Гоблины! Вонючие
грязные гоблины! ...Хорошо, что дембель неизбежен, как крах империализма!"
- заметил про себя Дмитрий.
- Слушай сюда, парень! Будешь выступать - мы тебя не переведем!
Пажа посвящали в рыцари, даруя ему шпоры и опуская меч на плечо.
Старослужащие по негласному неуставному закону раз в полгода переводили
своих младших сослуживцев с одной ступени армейской феодальной лестницы на
другую. "Дух" превращался в "молодого" или "гуся", выдержав десяток ударов
пряжкой по спине. Затем - в "черпака", тогда разрешалось ослабить ремень и
расстегнуть верхний крючок гимнастерки. "Черпак" в ночь за полгода до
приказа становился "дедом" и сам вершил торжественный ритуал посвящения.
Но даже ему не дозволялось того, что мог вытворять после Приказа "дембель".
- Ты понял? - настаивал Абу.
- Гм... Можешь считать, что я испугался, если это так существенно,-
произнес Дмитрий и в упор посмотрел на мерзавца.
С каким бы наслаждением он свернул эту ненавистную шею. "Гоблин! Я тебя не
боюсь! Это ты должен меня опасаться!" - Дмитрий представил, как невидимая
властная рука тянет свои пальцы к заветной цели, как они сжимаются все
сильнее и сильнее... При этом у него и в самом деле нервно задрожала
кисть, и он спрятал ее под стол.
Абдурашид с синим лицом повалился на плитки. Он задыхался, тщетно пытаясь
избавиться от беспредельно разросшегося языка. В глазах рябило. Грудь
судорожно сжималась. Тело не слушалось. Последнее, что он увидел- так это